Урок возмездия

Одна из моих кроссовок упала под кровать. Я бросаюсь за ней, развязываю шнурок и выдергиваю его. Поднимаюсь на ноги, трясущимися руками накручиваю шнурок на костяшки пальцев и подкрадываюсь к двери.

Прижимаюсь к стене. Замок с щелчком открывается.

В висках стучит до кровавых сполохов в глазах. Я сжимаю импровизированную удавку в руках и задерживаю дыхание.

Эллис на полдюйма приоткрывает дверь, и она натыкается на стул. Ножки стула слегка скребут по полу и останавливаются.

Сможет ли Эллис разглядеть пустую постель оттуда, где стоит? Догадывается ли она, что я жду ее за дверью, с побелевшими от натянутого шнурка пальцами?

После бесконечной ужасной тишины дверь вновь приоткрывается, ударяясь о стул. Я слышу в коридоре резкий вздох. Крепко зажмуриваюсь и сжимаю кулаки. А потом дверь закрывается.

Наконец-то она ушла.

Глава 32

Я планирую свой собственный «Ночной перелет».

Записка написана почерком Клары, скопированным из язвительной записки, которую она оставила для меня не так давно, когда я не помыла посуду. Я вскрываю комнату Эллис, когда она на занятиях, и оставляю записку у нее на подушке, а потом ухожу в книгохранилище.

Часы проходят в безмолвной агонии, прерываемой хождением учениц Дэллоуэя от кабинок для занятий до стеллажа. Я прячусь в математической секции – это последнее место, где Эллис стала бы искать. Моя рука в кармане сжимает корень дягиля, амулет от зла.

Я жду, пока солнце спускается низко к горизонту, окрашивая небо в оттенки золотого и красного, а затем поднимаюсь по лестнице на крышу.

С тех пор как умерла Алекс, я не забиралась так высоко. Я подползаю к краю, кровь кипит в венах. Было бы так легко упасть. Нет, не упасть – прыгнуть.

Я слышу, как ветер свистит в ушах, смотрю, как земля несется навстречу. Я моргаю, когда мир погружается во тьму.

А потом я вновь на крыше. Балансирую на краю, ветер подхватывает мою юбку и плотно прижимает к бедрам.

Солнце спускается еще ниже, кромка леса поглощает последние его лучи. Я сажусь на корточки и поднимаю лицо к свинцовым тучам. Я назначила ей встречу в 18:04 – астрономический заход солнца, когда гаснут последние лучи.

Она появляется на две минуты раньше, дверь на лестницу открывается и закрывается довольно громко, и я слышу это даже на другом конце крыши.

Я не оборачиваюсь, даже когда шаги Эллис раздаются прямо за моей спиной. Я сижу неподвижно; мои глаза плотно закрыты, а ноги качаются высоко над землей.

Но смерть не приходит.

– Фелисити?

Я открываю глаза.

Эллис в траурном черном платье стоит у моего плеча. Она протягивает руку в перчатке, и я принимаю ее, позволяя поднять меня. На мне обувь без каблуков, поэтому Эллис на несколько дюймов выше, ее свободная рука сжата в кулак.

– Я думала, ты боишься высоты, – говорит она.

– Боюсь.

Даже теперь я не могу смотреть вниз. Мир находится слишком далеко от нас.

– Я бы никогда тебя не выдала, – говорит Эллис. Ее взгляд устремлен мимо меня, в темнеющее небо. Интересно, она разговаривает со мной или эти слова исключительно для нее самой? Личное оправдание – это признание. – Я просто сказала это, потому что испугалась. Я никогда не собирала улики против тебя. Я никогда не хотела навредить тебе.

Я молчу. Мои слова – холодный пепел у меня во рту. Горящие угли жизни.

– Я бы хотела, чтобы все было не так, – говорит Эллис. Она по-прежнему держит мою руку, наши пальцы переплетены. Она слегка сжимает их, и я глотаю комок в горле.

Темнота уже почти кромешная. Внизу включились лампы подсветки – поле слабого света, мерцающее в кампусе и исчезающее ближе к лесу. Но их свет не достигает той высоты, на которой стоим мы.

Я прекрасно знаю, какие мелочи поддерживают во мне жизнь: учащенное сердцебиение, холодок в горле, ноющее напряжение в мышцах, держащее меня на ногах.

Эллис словно сошла с одной из картин в технике кьяроскуро[20], что мы анализировали на уроках по истории искусств. На первый взгляд идеально, но наклонитесь поближе – и вы увидите мазки краски.

– Я тоже, – говорю я. – Ты сделала меня такой. Такой, какой я должна была быть всегда.

Ночь нависла над нами, как нож гильотины. Эллис отпускает мою руку, и я считаю уходящие секунды. Одна… две. Есть только мы на вершине мира.

Эллис тихонько вздыхает – я вижу, как поднимаются от вздоха ее плечи, – и я делаю движение вперед.

Алекс я толкнула не так. Это был несчастный случай. В этот раз я толкаю нарочно сильно, чтобы все получилось наверняка, чтобы услышать, как ахнула Эллис, чтобы она потянулась ко мне, но было бы уже слишком поздно.

Если собрать все слова английского языка, я не смогла бы связать их так, чтобы описать выражение лица Эллис во время падения.

Возможно, удивление. Но также и мрачное признание неизбежности.

Падая, Эллис не кричит. Я слышу хруст ее тела при ударе о тротуар, но не вижу последствий. Я уже отвернулась.

Ночь теперь неестественно тиха.

Я возвращаюсь через ту же дверь, спускаюсь по лестнице в библиотеку и выхожу через черный ход. Я не хочу ее видеть.

Никогда больше не хочу ее видеть.

Глава 33