Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир

Тут я ему и закатила художественную композицию из 16 сонетов Шекспира, которую составила еще лет 10 назад. Сюжет и моя несколько экзальтированная по причине недосыпания экспрессия произвели на водителя неизгладимое впечатление. Видимо от волнения, он даже не смог меня поблагодарить, но у Красного Яра предложил на выбор:

— Можешь выйти здесь или заехать со мной в Тольятти. Переночуешь в человеческих условиях. А утром я вывезу тебя назад на трассу.

Очень своевременное предложение. Мне действительно ужасно хотелось спать. Да и крюк небольшой.

На следующее утро на иномарках я мигом долетела до Самарской объездной. А до Саратова плелась на "Газели" со скоростью меньше 80 км/ч. К счастью, драйвер не требовал, чтобы я его развлекала. Я читала книгу и думала о чем-то своем.

Из "Газели" я вышла в центре Саратова. Как это не удивительно, но первая же проезжавшая мимо машина остановилась. Водитель, узнав, что мне нужно выбраться на окраину города, сообщил:

— Вообще-то мне туда не нужно, но я сегодня уже совершил одну гадость. Надо же для компенсации сделать что-то хорошее.

На окраине Саратова меня опять подобрала первая же машина. Понеслись со скоростью 145 км/ч. Внимательно разглядывая обгоняемые легковушки, я выискивала среди них дальнобойщиков — с кавказскими или хотя бы ставропольскими и ростовскими номерными знаками. В ставропольских "Жигулях" сидели двое, а на заднем сиденье лежали вещи. В "Волге" из Ростова — всего один человек. Его-то я и попыталась остановить. Однако, ростовчанин проехал мимо — нарушив тем самым подмеченную мной закономерность "останавливается первая же машина, которой я голосую".

Остановились ставропольские "Жигули". Для меня освободили место среди барахла, сваленного на заднем сиденье.

— До Камышина подбросите?

— Да хоть до Пятигорска!

Я про себя тихо ахнула. Надо же, как далеко! Но промолчала. Кто их знает, что за люди. Может мне с ними не понравится?

Едем. Армяне угощают меня домашним сыром и восточными сладостями. Знакомимся. Первый — Аршавир или просто Алик — довольно симпатичный; но второй — Петя — значительно умнее.

Когда зашла речь о вегетарианстве, Алик сразу отверг эту идею напрочь, а Петя оказался ее сторонником, хотя и признал, что у него самого не хватает силы воли отказаться от мяса.

Затем разговор перешел на философские проблемы семьи и брака. Петя спросил у меня:

— Как ты считаешь, нужно обязательно вступать в брак или лучше постараться сохранить свою свободу?

— На этот вопрос каждый должен отвечать сам. Скажу за себя. Когда я не одна, а с кем-то, я знаю, что всегда смогу спрятаться от жизни, от любой трудной проблемы. Тогда жизнь кажется мне мягкой, сырой и теплой. Не дует и не капает. Как в теплице. Одной жить жестко — как будто в лицо дует сильный ледяной ветер, от которого некуда укрыться. Я рассматриваю это как вызов, который я должна принять, чтобы расти вверх. Сжигает солнце, налетают ураганы, льет дождь… Но это жизнь. Над головой небо, а не пленка.

Алик не стал встревать в наши философские рассуждения, но промолчать не захотел. Для поддержания разговора он взялся рассказывать анекдоты:

— Вот однажды еврей и… ой, извини, дальше без мата я не смогу рассказать. Давай лучше другой: армянин и азербайджанец все время… (Пете вполголоса) Как переводится "друг под друга подъе…ют"? Да, да подкалывают…

Вскоре я почувствовала себя в этой машине как дома, а с попутчиками возникла такая психологическая близость, как будто я их близко знала уже лет десять. Поэтому я решилась:

— Я сказала, что мне до Камышина только потому, что увидела двоих мужчин и сначала хотела посмотреть, что вы за люди. Я поеду с вами до Пятигорска, если вы будете относиться ко мне, как к сестре.

Вроде бы сформулировала корректно, но они сначала опешили, потом обиделись:

— Вот ты как о нас думаешь! Ты что, часто встречала плохое к себе отношение? — потом стали хохотать. — Главное, ты не начни к нам приставать. Ничего хуже нет, чем когда женщина пристает.

— Как было бы плохо, если бы ты была обыкновенной. Три минуты удовольствия, а потом только противно. А с тобой мы уже сколько? Семь часов едем, и так интересно! И становится все интереснее!

Чтобы разговор не крутился все время вокруг одной темы, с помощью Шекспира, обеспечившего мне накануне ужин и ночлег, я подняла уровень беседы, а затем перевела его на духовные реалии…

Говорить можно все, что угодно. Сталкиваясь с непривычным взглядом на мир, люди либо сразу же его отвергают, либо принимают к сведению, как новую информацию. Но иногда, правда очень редко, простой разговор приводит к изменению сущностного сознания. Возникает впечатление чего-то грандиозного: кажется, изменяется не только система ценностей в индивидуальном сознании, но и сам мир. Восходящие потоки увлекают, от высоты захватывает дух…

Аршавир подвел итог моим философским размышлениям:

— Вот теперь я действительно отношусь к тебе, как к сестре. Все желание отбила. Даже если будешь в моих объятиях, сексуального волнения не возникнет.