Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир

— Для приобретения авиабилета нужны деньги, но можно улететь и в долг. Если успеем, посадим тебя на самолет уже в субботу, иначе — только в следующий четверг. До завтрашнего рейса слишком мало времени.

Народу в камере прибавилось. Несколько турок перевели к нам из другой тюрьмы, а парнишку-палестинца — из эль-Ариша. На полу стало весьма тесно. Хорошо еще, что палестинец безропотно занял крайнее место.

Вечером возник конфликт между палестинцем Саидом и Нефаном с приятелем. Сайд помешал им молиться, и был неправ. Другой палестинец с рыжими волосами и бледной кожей притащил из туалета палку, которой проталкивали засохшее дерьмо, и угрожающе махал ей перед соотечественником.

Место перед порогом отныне занимал чернокожий гигант, одолеваемый странными приступами смеха.

Весь следующий день я провел читая англоязычную литературу и играя в карты. Алжирца увезли в Александрию. Юзеф попросил доставшуюся мне упрощенную Библию на двух языках, отдав взамен книгу Агаты Кристи "Смерть на Ниле". Когда затеяли уборку, я проявил чудеса неловкости в чистке ковров и мытье туалетов, за что был быстро заменен добровольцами.

Негр попытался насильно заставить вымыться в душе — отобрал балахон и выгнал в коридор, но охрана воспротивилась, и меня поселили в туалете. Подумывал уже устроить там локальный дестрой, но пошел навстречу и потребовал горячей воды, мыло и полотенце. Негр согласился и… отвязался!

Научил Нефана игре в "дурака". Подсели китайцы, опознав в ней слегка измененный "кандзюн". Нафан тоже "конкретно подсел" и отныне в "канкан" играть соглашался лишь для взятия реванша.

Вначале всем скопом вымыли негритенка из Буркина-Фасо, потом принялись за меня. Ахмет, неспособный объясняться по-человечески, тыкал пальцем. Но когда я ткнул его в ответ, он страшно обиделся. К счастью, в наш конфликт вовремя вмешались соседи и удержали на удивление агрессивного сирийца.

Чернокожий иорданец, попавший в тюрьму за употребление кокаина, сообщил посредством переводчика Юзефа:

— Я слышал, что тебя завтра отвезут в посольство.

Семнадцать мгновений весны. Окончание

Утром получила посылку группа арабов. Один из них сел на мой завтрак, но тут же возместил потерю четырехкратно. А его друзья надарили мне целый пакет продуктов. Отложив хлеб и фля-фля, я отдал яйца и сметану китайцам. Для поездки в "Immigration" приторочил к ремню поясной сумки часть еды в пакете, чем сильно насмешил негров:

— Ты выглядишь как египтянин!

В пару мне досталось косноязычное существо из Ливана. Оно не только пыталось помешать мне снять наручники, но и при высадке отказалось скрыть следы "преступления", а, напротив, сообщило о моей выходке конвоирам. Те, к счастью, не обратили внимания на стукача.

На обратном пути ливанец опять принялся меня подначивать, но я предпочел просто таскать его за собой.

Негритенок-дебил в чем-то провинился, и "пахан" отлупил его ремнем. На мой взгляд, не помогло, ибо пацан первым делом отнял у стоявшего рядом Нефана чашку с чаем и выпил. У Юзефа обнаружился толстенный томик романа Ирвина Шоу "Rich Man, Poor Man" приблизительно 620 страниц, без первых десяти и обложки. Осилить его я так и не успел, но получил в подарок.

Глядя на бегающего перед решеткой двери Се-Уана я решил заняться физкультурой — покачать пресс. Жаль, что последователей не нашлось, хотя и хвастались, глядя на меня, что в 20 раз выносливее.

Вечером чернокожий иорданец и Сайд устроили клоунаду, щекоча мне в ухе соломинкой. А поскольку причину беспокойства я обнаружил слишком быстро, они притворились, будто ловят в воздухе вокруг меня невидимых мошек и жгут их.

На следующий день дежурный из консульства сообщил, что завтра консул поедет покупать мне билет. Прошло еще двое суток…

Утром привезли молодого алжирца, он долго кричал и плакал у двери. В "Immigration" меня повезли в паре с глупым негром. Сидевший рядом алжирец вдруг полез в драку с Саидом, а негр стал их разнимать и оказался на другой стороне. Я же до этого читал и положил очки на колени, откуда они благополучно свалились на пол. Одна линза треснула и раскололась по всей длине, но осколки остались в оправе.

Домой!!!

Вскоре меня вызвали для разговора с Юрием Маровым. Он передал мне на подпись бумагу — обещание возместить посольству 170 долларов за билет до Москвы (без единственной даты!), оставил чистые листы для описания обстоятельств нарушений моих прав и пообещал:

— Во второй половине дня я заеду за тобой и отвезу в аэропорт.

По возвращении в камеру я добровольно принял душ, но Юрий приехал слишком рано, и я был вынужден криками отгонять всполошившихся заключенных, чтобы закончить помывку. Сменил одежду, собрал рюкзак и в последний раз вышел через двери ненавистного сооружения, провожаемый возгласами радости бывших сокамерников.

Вместе с сотрудником полиции, который должен был доставить меня в аэропорт на такси, Юрий быстро домчал нас на своей шикарной "Тойоте", а мужик еще и денег попросил на обратную дорогу.