Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир

Наконец, меня пригласили давать показания. Якобы некий солдат сказал, что видел, как я пытаюсь пересечь границу. Я, естественно, отнекивался и требовал очную ставку с подателем ложных показаний. Во втором часу ночи совещание закончилось, и судья вынес вердикт:

— Тебя опять отвезут в Рафу.

Я возмутился:

— Сколько можно! Уже четыре раза ездил туда-сюда!

Судья быстро пошел на попятную:

— Хорошо. Эту ночь можешь провести в эль-Арише. В полицейском участке. В камере предварительного заключения…

Так я очутился в комнатушке два на четыре метра в тесной компании девятерых (!) арабов. От предложенной еды отказался, объявив "сухую" голодовку. Сокамерники возлежали на полу, постелив толстые одеяла, в безопасности контакта с которыми я далеко не был уверен. К счастью, за все время заключения у меня не только не отбирали вещи, но даже не пытались их обыскать(!), я натянул на глаза капюшон анорака и лег прямо на рюкзак. Кое-как дотянул до утра…

Чужой в стране чужих.

После десяти утра меня разбудили и отвели в "воронок". Фургон был явно маловат для тридцати арестантов, но я не стремился встать у окна, а потому успешно пережил поездку в Исмайлию.

В городе меня одного выпустили и провели в огромное здание. Там встретили весьма радушно, поэтому я отменил голодовку и съел предложенный хлеб с джемом. Важные чиновники записали телефон посольства в Каире и консульства в Порт-Саиде, подарили пакет с хлебом и пересоленным мокрым сыром и… вернули в разогретый на солнцепеке фургон. Я переадресовал подарки своим попутчикам.

Когда три часа спустя грузовик остановился перед тюрьмой в Порт-Саиде, чтобы выгрузить часть заключенных (подлежащих отправке в Луксор высадили в Исмайлии), я с рюкзаком выпрыгнул из фургона и крепко вцепился в лестницу стоявшего рядом "зэковоза":

— Никуда не поеду, пока мне не дадут позвонить в местное российское консульство!

Быстро собралась толпа. Нашелся знаток английского языка:

— У охраны есть приказ не давать тебе никаких возможностей для связи с сообщниками(!), но если ты согласишься вернуться в фургон, тебя за пять минут доставят в полицейский участок. Там тебе наверняка помогут. А машину надо отпустить — ей уезжать пора.

Его слова не смогли усыпить мою бдительность. Начались угрозы:

— Лучше подчинись. Если копы применят силу, ты пожалеешь.

Уловив момент, я метнулся к ближайшей ограде и вцепился уже в нее. Пара-тройка стражников предприняла попытку силой отодрать меня. Защелкнув на моей руке наручники, они ободрали мне кожу на запястьях. В ответ получили пару пинков. Один молодой патрульный даже похвалил такую настойчивость. Однако, когда толпа рассосалась, и начался второй штурм, он пинал меня усерднее других. На этот раз вражеские силы превозбладали. Несмотря на мое отчаянное сопротивление (паре рядовых я жестоко заехал в промежность, деду в мундире дал кулаком в грудь — он обиделся, попробовал дать сдачи и принялся отбирать у стоявшего рядом солдата пистолет), меня скрутили и закинули на пол фургона.

На паромной переправе в Кунейре один из нападавших попытался извиниться — пригласил меня в кафе на ужин, но я возобновил голодовку до реального контакта с консулом.

Камеру, в которой я провел предыдущую ночь, закрыли из-за неисправности параши. Мне предложили переночевать в другой. Она оказалась еще меньше по размеру, к тому же была битком забита. Пришлось убеждать тюремщиков, что незначительный запах дерьма вряд ли сильно скажется на моем нынешнем состоянии. Убедил. Расстелив в дальнем углу предложенный коврик, покрывала и спальник, я наконец-то толком выспался. Впервые за три дня…

Чем кормят объявивших голодовку

Вечером тюремщики уже начали беспокоиться по поводу объявленной мной голодовки — орали в коридоре друг на друга. Вот и с утра, запихивая меня в "воронок", охранник пытался всучить шоколадку. Безуспешно, само собой…

Меня высадили во дворе весьма помпезного строения. Внутри здание сильно напоминало тюрьму — унылый стиль стен и мебели, решетки вместо дверей, однако незапертые. На вопросы чиновника я отвечал безучастно. Даже имя отказался назвать:

— Возьмите мой паспорт и посмотрите.

Потом вообще начал дремать на столе. Отвели в камеру. Я расстелил покрывала поверх принесенного матраса и почти заснул, но был опять вызван к начальнику, который сообщил:

— Можешь голодать, сколько хочешь, но не создавай нам проблем, — видимо, он имел в виду "не болей и не дохни!"

В камеру принесли хубзы с водянистым сыром, чуть позже — фуль и воду в бутылке. Около трех часов дня настала пора собирать вещи, чтобы ехать в консульство, но еще примерно час я провел, сидя на стуле и созерцая, как сотрудники в два захода молятся. Приехал микрогрузовик-фургон. Охранников пересадили в кузов, а меня — втиснули между водителем и тем самым дедом, что вчера хотел меня пристрелить. Зачем-то заехали в участок… Выяснилось, что важное сопроводительное письмо не подписано, и мне надо ждать до утра:

— Каиро иншалла букра! (в Каире будем завтра, если Аллаху будет угодно) А поесть можно уже сейчас, не так ли?

— Не так! Иншалла букра…