Уроки черного бусидо Димы Сабурова

Мылся я остервенело и долго, смывая с себя все страхи и тревоги, испытанные за последнее время. Служка же подкидывал дровишки, потом убежал, уволок мой единственный предмет одежды и вернулся с новым комплектом, состоящим из набедренной повязки — фундоси, синего укороченного т-образного халата — кимоно и местных штанов — хакама. Видимо, эта одежда раньше принадлежала кому-то из борцов сумо, так как почти всё пришлось впору. Я погремел ручными кандалами, показывая, что не могу надеть кимоно. Принялся, позвякивая цепями, натягивать штаны. Пока вытирался и одевался, пацан притащил низенький столик с чайничком, чашкой и дощечкой, на которой лежали порции сырой рыбы, упакованной в рис. Нарэдзуси — вспомнил я название. Взяв палочки для еды, начал привычно метать в рот предшественницу суши. Мало. Слишком мало для моего огромного тела.

Внезапно я понял, что только что безбожно спалился. Откуда чужак может знать, как пользоваться палочками для еды? Затравленно оглянулся на мальчишку, но того к счастью не было — куда-то смылся. Облегченно выдохнув, аккуратно положил палочки-хасиоки на край дощечки, налил из чайника в чашку зелёного чаю — саке, понятно, не дали — напился и хлопнул в ладоши. Паренёк высунулся из-за дверки домика, я жестом показал ему на столик, мол, всё. Он, опасливо поглядывая на меня, коротко поклонился, схватил столик и был таков. Оставив меня в некотором недоумении. Опять я один, никто не следит…

Размер заборчика совершенно не был рассчитан на огромных негров, поэтому я, подойдя ближе, легко заглянул за ограду. Даже не поднимаясь на цыпочки. А там, на улице, шествовало двое натуральных самураев. Выбритые лбы, косички, мечи-тати, висящие на подвеске. Ну и вакидзаси за поясом. Расцветка их кимоно не радовала глаз — что-то черно-серое с гербом в виде белых листиков, наложенных друг на друга.

— Лопни мои глаза! — правый самурай схватился за рукоять меча, застыл, глядя на меня. Впал в ступор и левый. Довольно быстро они отмерли, заспорили:

— Черный человек!

— Это у него краска из сажи. Но зачем?

— Да нет, не бывает такой краски!

— Эй, ты!

Я помахал рукой, улыбнулся во весь рот, чем вызвал на улице настоящую аварию — из проулка в этот момент вышел полуголый крестьянин с каким-то коробом на голове. Увидев моё представление, он споткнулся, упал, рассыпав репу по земле.

— Эй, воче!

Я обернулся на громкий крик. Позади меня стояли два стражника из тех, с которыми мы вышли из подвала. Один из них махал мне пальцем, другой уже держал в руках палку. Ну вот… «Свобода нас встретит радостно у входа…»

* * *

После обряда экзорцизма, оба иезуита расположились за столом в беседке, которая выходила на небольшой японский садик — журчащий ручеёк, пихты с можжевельниками, дорожки из песка…

— Совсем ты тут объяпонился, — попенял Алессандро Луишу. — Как думаешь, прошёл обряд? Успешно?

— Время покажет, — пожал плечами де Альмейда. — Теперь за твоим рабом нужно внимательно следить. Если продолжит говорить на неизвестном языке, будут корчи с пеной изо рта — значит демон всё ещё внутри. Плохо, что ты его сразу после покупки не крестил.

— Решил сначала хотя бы немного обучить языку и рассказать о Христе перед обрядом.

— И открыл дорогу демонам ада!

— У нас всегда остаётся в запасе очищающее пламя костра, — Валиньяно перекрестился. — Но это, конечно, на крайний случай.

— Сколько ты за него отдал в Португалии?

— Восемь тысяч серебряных реалов.

— Это дорого!

— Ты видел его мышцы? А зубы? Почти все на месте. Он молодой — двадцати лет даже нет, здоровый, как бык. Десять матросов раскидал, как детей. Еле угомонили.

— Всё равно дорого.

— Луиш, ты отстал от жизни. Цены в метрополии быстро растут, за всё приходится платить дороже. Знаешь, как вздорожало зерно? А вино?

— Ладно, это всё далекие от меня материи — смотри сюда.

Де Альмейда раскатал на столе карту.

— Это Кюсю. Мы здесь, в Нагасаки, — длинный жёлтый ноготь иезуита уперся во второй по значимости остров Японии. — Тут наши позиции сильны, даймё Рюдзодзи Таканобу исповедуется у меня, как и его старший сын.

— Сколько лет наследнику?

— Двадцать три. Год, как крестился. Смотри. Мы находимся в провинции Хидзен, которую Таканобу недавно окончательно отнял у Отомо.

— Христианские даймё по-прежнему воюют друг с другом? — Валиньяно расстроено покачал головой.

— Ещё как воюют! И им всем нужно наше оружие.

Дальше де Аламейда объяснил ситуацию на острове. Им владеют четыре клана — Симадзу на юге, Таканобу на севере. Между ними находится дома Сагара и Отомо. Последний недавно потерпел разгромное поражение и от первых, и от вторых. После чего глава клана даймё Отомо Сорин, преисполнившись смирения, узрел свет истинной веры. И был крещён под именем Франсиско.

— Дорого встало? — поинтересовался Алессандро.

— Ты знаешь, не особо. Ссудил ему 10 тысяч коку под 6%. Ну и продал аркебузы из старых запасов. Сорин после поражения был вынужден принести клятву верности Таканобу в его замке Сага, но перед этим пообещал передать всё управление портом Нагасаки нам. Фактически мы тут уже все распоряжаемся.