Уроки гнева

— Да. Две-три тысячи кругов — и конец. Тебе это кажется долгим сроком, но для меня это значит, что на моих правнуках история рода тастаров оборвётся, словно сгнившая нить. Наша мудрость, наша сила, наша слава — всё это может сохраниться только одним путём: если нашими наследниками станут люди. Такие, как Рейхи, и такие, как ты. Если мы хотим остаться в этом мире хотя бы как гаснущая память, мы должны учить вас. Мы учили людей, когда я был Владыкой Равнин, и теперь, когда королевство оставлено на брата Агиллари, мы продолжим учить вас. Но не тех, кого выберем, а тех, кто придёт к нам по своей воле. — Пламенный помолчал. — Запомни: мы всегда будем рады видеть здесь новые лица. И если ты захочешь поселиться рядом с нами, с нашей стороны этому не будет препон. Выбор за тобой.

— Спасибо тебе, Свободный. И — до встречи!

Пасситме прянул в небо, мощно работая крыльями. Словно эхо, донеслось до Эхагеса:

Прощай, человек.

Что-то кольнуло стража изнутри, возле основания черепа. Что-то необычное. Знание, быть может? Уверенность в том, что не случилось… и что не случится никогда?

— Прощай, — прошептал он. И повернулся к группке существ, которые были куда ближе к нему, чем улетевший крылатый. Теоретически.

Итак, потянулся он вперёд, к смуглому безоружному человеку в потрёпанном подобии толстого халата, ты — мастер-маг по прозванию Бык?

Смуглый слегка вздрогнул и поклонился.

— Ме, илло исанар Савир.

Ты сказал это на родном языке, верно? Ты знаешь ли язык, наиболее употребительный в этой местности?

Смуглый поклонился снова.

Лучше используй местное наречие. В первое время. И остальным скажи об этом.

Поклон. "А что, недурная профилактика болезней спины", — подумал страж. И велел:

А теперь задавай вопросы.

Маг выразил своё изумление вслух, и Эхагес уловил смысл его слов благодаря новому умению. (После кратких раздумий страж решил называть это умение "касанием смысла").

— Господин?

Ты понял меня. Мой знакомый Свободный задал тебе достаточно вопросов, а ты дал на них достаточно ответов. Я более-менее знаю, кто ты, кто тебя сопровождает, чего ты хочешь и откуда идёшь. Теперь я хочу узнать, чего ты не знаешь. Спрашивай.

В разуме смуглого мага воцарился секундный хаос. Страж обнаружил, что наблюдение за путями чужой мысли может быть захватывающе интересным.

Когда выплавился первый вопрос, Эхагес знал его смысл прежде, чем слова слетели с губ:

— Кто вы, господин?

Если коротко — маг. Как и ты.

— Как я? Не может быть! Маги не носят железа — на то при них есть лиданны.

Эхагес бросил короткий взгляд на спутника Быка-Савира, того, кто был его сородичем и действительно носил кривые клинки. Слово "лиданн", как чувствовал страж, не имело полного отражения в языке "местных варваров" и в наречии Равнин; среди оттенков смысла, заключённых в нём, были — телохранитель, рука, язык, помощник. Ещё "лиданн" могло означать "раб"…

И никогда не могло означать — "друг".

Маги тех, кого ты полагаешь варварами, разделяют эту точку зрения на оружие? Очень недальновидно. Из этого я делаю вывод, что настоящее искусство боя в вашем мире неизвестно.

— Господин пришёл из другого мира?

Ты знаешь ответ. Спрашивай об ином.

— Как мне называть господина?

Так как ещё одна традиция ваших мест — сокрытие имён, можешь звать меня Летун. Как это звучит на твоём родном языке?

— Халлет, господин.

Благозвучно. Да будет так. Что ещё тебя интересует?

Чужой ум взвихрила нерешительность.

Смелее. Мне что, клещами извлекать из тебя слова?

Импульс страха. Кулак воли, стискивающий страх. Вопрос:

— Что господин собирается делать дальше… с нами?

В первую очередь — изучить с вашей помощью язык. Кроме того, вы можете сослужить мне и иную службу. Если сумеете.

— Я постараюсь не разочаровать господина.

"Не "мы" — "я". Этот нюанс и то, что за ним стояло, Гес уловил чётко.

Жёсткая усмешка — одной волной, без улыбки или выражения в звуках, которые исходят из человеческого горла.

Думаю, вы станете стараться. Все вы. Изо всех силёнок станете.

В Книге Воина сказано:

"Достоин уважения тот, кто часто и усердно тренируется в своём умении, стремясь к его вершинам. Более достоин тот, кто использует для тренировок всякую свободную минуту. Однако уроком может служить всё, что угодно — и выше всех следует ставить того, кто умеет извлекать пользу для себя из каждого мгновения. Воистину жив такой человек".

Путешествуя в обществе четверых охотников за перьями, Эхагес чувствовал себя живым, как никогда.

Будь у него такая возможность, думал он, наставник Зойру непременно включил бы в финальный цикл обучения стражей такой замечательный пункт, как путешествие по враждебной местности в обществе нескольких субъектов, которым не то что нельзя доверять, но которые в любой момент, стоит лишь зазеваться, готовы тебя прикончить. Одно плохо: на Равнинах как враждебные местности, так и по-настоящему опасные субъекты в большом дефиците.

Впрочем, чего не сделал Зойру, то Гес устроил себе сам. Причём совершенно добровольно.