Уроки любви

Не отдавая себе отчета в том, что делает, она открыла портфель, использовав знакомый ей код замка — Хельмут как-то сказал. что применяет комбинацию цифр, соответствующую ее имени.

В тоненькой папке с грифом «Отдел 3Z. Опасно.» оказались те самые документы, за которые Эжени собиралась заплатить жизнью. Не раздумывая, она вынула из обложки листы с планами и чертежами и спрятала их в буфет.

— Какое облегчение от такого пустяка! Словно заново на свет родился! — В комнате появился Хельмут, вытирая полотенцем мокрые. коротко стриженные волосы. Он переоделся в домашний костюм — легкие брюки из серой холстины и свободную мексиканскую рубашку с ярким орнаментом.

Эжени удивленно уставилась на босые ступни, твердо стоящие на каменных плитах пола — Хельмут никогда не ходил по дому без обуви.

— Что ты там делал? Неужели холодный душ способен подействовать на мужчину? Выглядишь как мальчишка из породы легкомысленных шалопаев, шатающихся по ярмаркам.

— В сущности, я такой и есть. Только очень глубоко прячусь. Ты даже не представляешь, какая тяжесть сваливается с плеч, когда решение принято и назад хода нет…

— Что-то стряслось в посольстве?

— А, неважно! Стряслось или стрясется. Я знаю, что произойдет сейчас с нами. Ну. иди ко мне, Джени!

Он распахнул объятия и она рванулась к нему, но спохватилась, загадочно улыбнулась и медленно сняла юбку. Перешагнув через шелковую ткань, таящую готовый к бою пистолет, Эжени бросилась на шею Хельмуту со смешанным чувством вины и победы. Похищенные документы расставили по местам утерянные ориентиры — она была двойной агенткой, ухитрившейся переиграть своего противника, а Хельмут фон Кленвер — поверженным врагом и потрясающим мужчиной, близость с которым вдохновляла ее тело.

Давно уже они не занимались любовью с такой всепоглощающей страстью, забыв обо всем на свете и даже о том, что час назад произошло в этом доме. Наслаждаясь физической близостью с человеком, дарившим ей восхитительное, наполненное острым наслаждение забытье, Эжени ни разу не подумала о том, что выкрав документы, положила конец их любви.

Глава 24

Короткие полуденные тени кипарисов в сквере св. Терезы не давали прохлады. Здесь было тихо, как на опустевших в часы сиесты улицах. Дома с закрытыми решетчатыми ставнями спали. Но Эжени казалось, что чьи-то глаза следят за ней из полумрака душных комнат, чьи-то влажные ладони сжимают наведенный в ее затылок пистолет.

Развернув названный Шарлем в качестве пароля журнал, она присела на крайнюю от питейного заведения скамейку и не поднимала головы, пока башенные часы не пробили один раз. Связной запаздывал.

Документы, упакованные в небольшую дорожную сумку, Эжени оставила в номере маленькой гостиницы поблизости от скверика. Портье, понятливо кивнул, услышав, что хорошенькая сеньорита в соломенной шляпке и цветастом ситцевом платье вернется с кавалером. Эжени заново перебирала в уме все детали встречи, названные Шарлем, — нет, она не ошиблась, по крайней мере, в определении места и времени. Но связной не появлялся и напряжение росло. В окошке над бакалейной лавкой громко хлопнула ставня — сердце Эжени вздрогнуло, озноб пробежал по разогретой солнцем спине.

— В не подскажете, где здесь можно остановиться? Я проездом в ваших краях. — Любезно осведомился мужской голос на плохом испанском языке.

Эжени подняла глаза:

— Возможно, сеньор говорит по-французски? Мне… — Последние слова отзыва застряли у нее в горле. Под белесым августовским солнцем, в сонном предместье испанской столицы, среди настороженной тишины, нарушаемой всплесками фонтанчика, стоял Алексей Ярвинцев. Возмужавший, загорелый, с тросточкой и небольшим саквояжем в руках.

Эжени опустила ресницы и выдохнула воздух, который целую минуту, тараща глаза на связного, держала в груди. Перед глазами плыли темные круги, звенело в ушах и казалось, стоит только поднять веки — и увидишь раскаленную гальку черноморского пляжа, выгоревшую синеву ленивой волны и юного офицера, с трепетом взирающего на ее наготу.

…— Ты?! — Наконец сказала она. опускаясь на скамейку рядом. Эжени механически проговорила положенные слова отзыва. — Пойдемте, я покажу вам неплохую гостиницу поблизости. Как приятно. что синьор говорит по-французски. Я тоже здесь проездом.

…В душном номере гостиницы пахло кислым вином. Вокруг лампочки на потолке, спрятанной в прогоревший голубой абажур гонялись мухи. Полосатый сумрак от решетчатых жалюзи лежал на вытоптанном ковре и синем покрывале большой деревянной кровати. Бумажные обои густо цвели выгоревшими букетами незабудок.

— Как же это случилось, Настя? Я потерял тебя из виду, получив то странное письмо… Я был уверен, что ты сбежала с толстобрюхим певцом. Так уверял Вольдемар.

— Ничего не понимаю… Это я получила от господина Лихвицкого деньги на проживание, записочку от тебя и строжайший наказ никогда не попадаться на глаза господам. Мы поселились в рабочих трущобах.

— Так ты осталась в Одессе?! А как же актер?

Эжени укоризненно покачала головой: