Уроки любви и ненависти (СИ)

– А почему бы нет? Хочу рекомендательное письмо, положу в красивую папочку и буду потом детям рассказывать, какая я была прилежная ученица. Тихоня и скромница!

Вообще, на самом деле, говоря о рекомендательных письмах, я подумала: «Мало ли как жизнь сложится». Ведь если я разорву с Маркусом помолвку, отец вышибет меня из дома и тут хочешь – не хочешь придется работать. А потом посмотрела на этот идеальный аристократический профиль, который уже и не бесил меня вовсе, и не стала озвучивать свои мысли. Вместо этого предложила кое-что поинтереснее:

– А если ректор откажется давать нам строго положительные рекомендации, выпустим стракуров попастись в его любимую оранжерею, где он над поющими розами трясется.

Норон хмыкнул:

– Сразу чувствуется, вернулись домой.

И куда-то повернул свою курицу.

– Эй! – окликнула я его. – Ты куда?

– К бестиологам, – ответил парень. – Ты же не собираешься тащиться к ректору всем составом?

– Почему это? – возмутилась я. – Очень даже собираюсь!

Норон растерялся:

– А… зачем?

– Как зачем? Как зачем?! Он выпер нас из академии в жо… дальние дали, где нас чуть не сожрала местная жить и нежить! И из-за чего? Архивов, о которых никто никогда бы и не вспомнил, если бы ты их не затопил?

– Хм…

– Моя душа жаждет отмщения. Требуя сатисфакции, – отрезала я.

– Твоя идея, – констатировал Маркус и развернул своего стракура в противоположную сторону.

Прям к парадным дверям корпуса нашей альма-матер, где располагался ректорат.

Я ехала верхом прям по начищенному до блеска холлу и чувствовала моральное удовлетворение. Последняя проделка должна быть впечатляющей. Чтоб всем запомнилось. И нам, и тем, кто остается учиться. И чтоб ректору икалось за это дурацкое путешествие с Маркусом!

Студенты расступались перед нами. Я не обманывалась, дело тут было не в моей непередаваемой красоте с характерными отпечатками похода и портальных переходов. И не в высокомерной морде лица Маркуса, которую он нацепил, едва мы ступили на территорию академии.

Дело было в Мантише, величественно и лениво шагающей впереди нас. Мантикорята, кстати, устроились у нас с Нороном на плече, периодически меняясь местами, что создавало приятное впечатление, будто малявок больше трех.

В кабинет ректора мы входили без стука. Ну то есть как без стука – Мантиша негромко, но очень аргументированно рыкнула на секретаршу, и та сползла под стол, пискнув что-то в духе «Господин ректор, к вам посетители».

В общем, двери пафосно распахнулись, и мы въехали в кабинет ректора, как к себе домой.

И вот стоило нам въехать, я тут же пожалела о своей идее. И вообще о том, что мы приперлись к ректору, не разведав обстановку. Потому что в гостевом кресле кабинета Нетлика сидела очень сердитая женщина, а сам ректор имел вид слегка виноватый и бледноватый.

– Мама? – произнес Норон.

Произнес так удивленно и покосился на меня так многообещающе, что я мигом поняла – даже если ректор прибьет меня в порыве восхищения, Маркус притащит Киррела, чтобы иметь возможность прибить меня собственноручно еще раз.

Но и это была сущая ерунда по сравнению с тем, что выжал господин Нетлик:

– Вы что, действительно притащили мантикору?!

71

– А вы сомневались? – ехидно спросил Маркус.

Вообще, стоило спешиться, но я не могла отказать себе в удовольствии наблюдать за происходящим сверху вниз.

Ректор покосился на мать Норона. Герцогиня с улыбкой голодной гадюки вкрадчиво поинтересовалась:

– На практику, говоришь, уехали? В лучший округ империи?

Справедливости ради, Магические воды – действительно один из лучших округов. И, наверное, нам этот выезд и правда засчитают за практику. Получается, не соврал? Но уважаемую герцогиню так просто не обдуришь, она профессиональная придворная и в людях разбиралась прекрасно. А потому даже ничего не стала говорить, просто посмотрела на Нетлика та-а-а-ак выразительно, что мне даже стало немного жаль его. Ненадолго, правда.

– Они громили мою академию! – наябедничал ректор.

Герцогиня изящно и красноречиво вскинула бровь.

– Твой сын уничтожил уникальный библиотечный архив! – продолжил жаловаться Нетлик.

– Маркус! – герцогиня укоризненно посмотрела на сына.

Я, конечно, вандализма не одобряю, но к этому злополучному архиву у меня личные счеты.

– До этого хлама никому не было дела, сколько я себя здесь помню, – вставила я.

Каюсь, не удержалась. За что заслужила сердитый взгляд от ректора.

– Так чем, говоришь, занимались дети? – спросила моя гипотетическая свекровь таким непринужденным тоном, что всем сразу стало понятно – головомойкой ректор не отделается. И даже аудитом.

– Я отправил их проветриться, – раздраженно ответил Норон. – Они в азарте своих брачных игр громили академию и нарушали учебный процесс. Я же не думал, что они действительно притащат мантикору!

Мантикора, все это время рассматривающая кабинет, тихо фыркнула.

– Мы ее не тащили, – заметила я. – Она сама пошла. И котятки тоже.

– Какие котятки? – не понял Нетлик.

– Котятки-мантикорятки, – пропела я.