Уроки любви и ненависти (СИ)

– Думаешь, будет готово? – с сомнением спросила я, суетливо заметавшись по комнате. – Наверное, стоит к ним сходить и…

– Я уже сходил и поугрожал, – прервал меня Маркус. – Завтра будет готово.

– О. – только и сказала я, растерянно опускаясь на кровать.

Знаете, бывают в жизни ситуации, когда ты шестым чувством чуешь, что сейчас произойдет что-то важное. Что-то эмоциональное. Что-то, что изменит твою жизнь навсегда.

Вот и у меня в тот момент было ровно то же ощущение. Казалось, Маркус сейчас скажет мне что-то невероятное!

Но дверь в мою комнату внезапно распахнулась, являя очень недовольную герцогиню Норон.

– Милуетесь? – спросила женщина, и по ее тону было непонятно – то ли умиляется, то ли осуждает.

Ответа она не дождалась, впрочем, он ей и не требовался, потому как герцогиня продолжила:

– Маркус, дядя очень ждет с докладом по поводу… инцидента с некромантами. Я сказала, что ты готов рассказать все подробно.

Когда твой «дядя» – император, попросить его подождать становится затруднительно. Норон недовольно цокнул, а его матушка обратилась ко мне:

– Эмбер, душенька, я очень рассчитываю посекретничать с тобой на балу!

С этими словами герцогиня вручила мне конверт из дорогой плотной бумаги с королевскими вензелями. Бал! Бал!!! Как я про него забыла! Бал, на котором нашу пару должны были презентовать общественности!

Я почувствовала панику от этой новости. А еще оттого, что мы не обсудили с Нороном дальнейшие действия. Но еще больше оттого, что я не представляла, какие же действия меня бы устроили!

Кажется, Маркус заметил панику в моих глазах, а потому с непроницаемым лицом сказал:

– Договорим на балу.

И ушел. Ушел! Откуда у него эта идиотская привычка только появилась?!

73

На королевском балу я была один раз в жизни, когда мне только-только исполнилось шестнадцать, и меня представили ко двору. Это такая миленькая архаичная традиция, оставшаяся с тех дремучих времен, когда девушек выводили в свет с одной только целью – подобрать мужа.

Как хорошо воспитанная графиня, я весь бал мило улыбалась, заполнила всю бальную карточку, танцевала с перспективными молодыми людьми, а вернувшись домой, заявила, что отказываюсь участвовать в параде невест. Мне было отвратительно чувствовать себя куском мяса на прилавке, который рассматривают, взвешивают и пытаются попробовать на зуб.

Так что вместо платьев и выезда попросила оплатить мне образование в магической академии. Мать была в шоке, а отец решил, что так будет дешевле. Я, в принципе, тоже так думала, пока не столкнулась с Маркусом, и что-то пошло не так.

В общем, несмотря на то, что я – дочь графа, и могла регулярно блистать на королевских и не королевских балах, столичный бомонд меня в лицо почти не знал.

И вот теперь я, не имея никакой возможности отказаться от приглашения, собиралась на бал. Была мысль конвертик сжечь прямо перед лицом герцогини Норон, но рука не поднялась. Даже не знаю почему.

– Ох, милая, это так волнительно! – матушка носилась вокруг меня, поправляя платье. – Я очень переживала, что ты замучаешь бедного парня, и он разорвет помолвку!

– Не обольщайся, у меня впереди еще целый бал, – «успокоила» я мать.

Родительница строго посмотрела на меня:

– Эмбер, это королевский бал. Если вы с Нороном устроите то, что обычно устраивали в академии, это скажется на всей нашей семье!

Я упрямо промолчала, думая про себя, что в крайнем случае начну рыдать, заламывать руки, и обвинять Норона в смертных грехах. Ну не знаю там, что он не угадал отчество троюродной бабушки моей семиюродной сестры. Любой повод сгодится, если я хочу разорвать помолвку.

Хочу же?

Усилием воли отогнав от себя мысли и сомнения на тему Норона, я продолжила сборы. В принципе, наряд девицы на выданье на бал должен был быть скромным, нежным и символизировать непорочность. И конечно, у меня было свое представление обо всех этих крайне важных для девушки качествах.

А потому белое, воздушное платье, состоящее сплошь из тюля и рюшей, ждало преображение. Едва родительница одобрительно кивнула и вышла, я бросилась к зеркалу, торопясь принять человеческий вид до того, как придется запихиваться в карету.

Первыми в неравном бою пали подъюбники. Я отцепила их с превеликим удовольствием, а в одном месте даже отрезала с особым цинизмом. Потому что, по моему скромному мнению, эта жуткая конструкция должна была быть запрещена на законодательном уровне.

Потом досталось рюшам. Нашитые в несколько слоев, они превращали платье и мою фигуру в безе, а потому не заслуживали пощады.

Но самым главным во всем этом шикарном образе был цвет. Почему белый? Я вообще-то маг огня! Мой цвет невинности и скромности – алый. Так всем и буду говорить.

Пара несложных косметических заклинаний, и вот уже в зеркале отражается не сладкая пироженка, а очень интересная женщина в интригующем платье.