Уроки рисования

Они немножко отдохнули. Шел первый час, до приезда Юрия еще было время, и Свешников пошел набирать ванну. Как ни приятен был его сердцу запах всех этих выделений, но перепачканную девчушку следовало выкупать. Да и сама Санечка — известная чистюля, старалась после каждого оргазма, если не засыпала, сбегать в ванную и подмыть свою промежность. Когда Игорь Сергеевич вернулся в комнату, девочка уже сидела на диване, сложив ступни, раскинув коленки, и наклонив голову, заглядывала себе между ножек. Услышав его, она подняла лицо, плавным жестом отвела назад рассыпавшиеся, слегка слипшиеся от пота волосы и улыбнулась смущенно-вопросительно. Свешникова всегда пленяла и поражала эта ее манера: в самой, казалось бы, бесстыжей и развратно-разнузданной ситуации оставаться скромной, простой, послушной девочкой, с ангельски невинным взглядом. Он сел рядом, обнял ее за плечи и поцеловал в висок.

— Тебе понравилось?

Санечка сложила и поджала ножки, кивнула, потерлась щекой о его плечо.

— Вот и славненько! А то я боялся, ты обидишься, что так долго тебя мучил….

— Ну, я же сама согласилась.

— Оп-ля! — он подхватил девочку на руки и понес в ванную.

Они прекрасно поместились вдвоем и долго лежали, блаженствуя, почти не шевелясь. Откисали, как говорила Санечка. Попочка малышки уютно покоилась на его ладонях, и он легонько покачивал невесомое в воде тельце, а ее лениво вытянутая ножка копошилась в его пахе, пытаясь ухватить пальчиками кожицу на мошонке.

— Дядя Игорь, ведь Наташа может, как и я приходить заниматься рисованием. И Оля своей маме так говорит — она мне рассказывала.

А ведь малышка права, подумал Свешников. Хоть и рисует внучка неважнецки, но важен повод, а нарисовать я и сам могу!

— Сашок, ты гений! — он прямо в воде сгреб девочку в охапку, награждая поцелуями. Они забарахтались, и под веселый Санин визг, окунулись.

— Фу! Волосы намочили. Теперь надо голову мыть!

В ход пошел шампунь, потом мягкая губка, потом была установлена дощечка, на которую, расставив ножки, уселась девочка. Капнув на ладонь карамельно-душистой детской шампуньки, Игорь Сергеевич осторожно намылил ей пах, и стал пальчиком обводить все закоулочки нежной горяченькой писечки. Когда дело дошло до попки, Саша попросила его засунуть туда палец, и он немножко посношал ее, одновременно прижимая массирующий большой палец к писе. Малышку разбирало все больше. Обмывали писю из спринцовки. Раздвигая одной рукой губки, он метил тонкой тугой струйкой в клитор и, попадая, вызывал сладкий радостный вскрик девочки. Саня потребовала, чтоб он тоже сел и взял ее на ручки. Так они и поступили. Усевшись верхом к нему лицом, она тем же детским шампунем намылила член, яички, бритый лобок и снова себе между ножек. Придвинувшись ближе, девочка обхватила головку уже чуть набухшего члена четырьмя пальчиками, а пятый (большой) оттопырила и осторожно ввела в свое маленькое лоно. Ей давно нравлось мастурбировать таким образом. Ручка быстро задвигалась, онанируя одновременно и себя и мужчину. Такого способа Игорь Сергеевич еще не знал, и был приятно удивлен новой выдумке. Помогая Санечке, он нащупал бугорок клитора, а она второй ручкой играла с его поджавшейся мошонкой. Рука девочки, почувствовав момент семяизвержения, крепко прижала головку члена к своей писечке, прямо между растянутыми лепесточками, к дырочке влагалища, чтобы капли спермы попали и в нее. Едва Саня отпустила член, Игорь Сергеевич вставил палец ей в попку, а она себе в писю свой самый длинный, средний. Их пальцы задвигались, то и дело соприкасаясь внутри сквозь тонкую перегородку. Промежуток между стенками анального отверстия и влагалиша даже относительно взрослой девушки невелик, что уж тут говорить о ребенке неполных осьми лет. Горяченькие короткие вздохи — вскрики девочки завершились длинным протяжным облегченным стоном.

Они снова сели в воду. Саня откинулась спиной на грудь мужчины, легла головкой, щекоча мокрыми прядями лицо, а он, ленивый, пересыщенный, неторопливо игрался пальцами с писечкой, трогая и обводя пальцами другой руки пупырышки сосков. В жаркой истоме, в приятном утомлении накатывала полудрема, и уже ничего не хотелось — только бы лежать вот так, чувствовать опавшим членом мягкие детские ягодички и, обнимая невесомое теплое тельце, трогать и трогать писечку, заставляя ребенка оргазмировать вновь и вновь.

Когда вернулся Юрий, он открыл дверь своим ключом. Утомленные любовники еще плавали в остывающей ванне.

— Ку-ку! Э! Да вы тут никак уснули, мои милые! — Он наклонился и, заглянул в лицо дочки, а та специально зажмурилась, изображая сон, но не выдержала и расползлась довольной улыбочкой, прыснула смешком, задвигалась, протягивая папе руки. Юрий извлек свою мокрую доченьку, усадил на край ванны и укутал большим теплым полотенцем, одновременно вороша и вытирая волосы.

— Как время провели?

— Ууу! — послышалось приглашенное полотенцем и руками отца восклицание девочки.

— А вас, сударь, тоже на руках выносить, или силы еще остались?

— Ох, ради бога, Юра! Я уж сам попробую…