Уроки рисования

Она стоит, уперев руки в кровать, чуть раздвинув свои длинные стройные ножки, а вверху виднеется немного приоткрытый бутончик писи. Игорь Сергеевич возвращается, встает на колени перед этим алтарем любви и гладит руками, целует ляжки, попочку, уютные подколенные впадинки. Склоняясь еще ниже, целует икры — до самых сапожек. Потом осторожно раздвигает булочки ягодиц и кончиком языка трогает, щекочет коричневато-розовую звездочку ануса. Продолжая растягивать попочку, он большими пальцами приоткрывает шире писю девочки и нежно-нежно, как и полагается целовать маленьких девочек в губы, целует эти другие, не менее чудесные губки. Вобрав в рот нежный' сочный бугорок, учитель поглаживает ножки девочки снизу до верху и сосет, сосет из нее сладкий сок налетающего желания. Плоть мужчины возбуждена и тверда как камень, она туго и скользко входит в расцелованное детское лоно. Оля сладко ахает, выгибается и начинает двигаться писькой навстречу дяде Игорю: через несколько минут, в ее маленькую маточку устремляется густой поток семени. Она слышит эти судорожные толчки своим нутром и тут же начинает кончать сама, ритмично тиская своей, бьющейся в оргазме писечкой уже лишившийся прочности, слегка поддающийся этим нажатиям член. Они разделяются. Из писи по ножкам девочки стекает их влага. Олечка ослаблено падает на постель. Ей жарко. Пальчики дергают пуговицы, тянут шарф. Он помогает освободиться от пальто, платья, сдергивает маечку, прижимает влажно горячее тельце к кровати и в упоении целует болезненные нарывы едва припухших грудок.

Игорь Сергеевич не может насытиться своей любимой ученицей! Облизав ее ножки, по-прежнему обутые, высосав из писи весь сок, он снова вонзается в едва остывшее лоно…

Когда волна страсти откатилась, оставив на смятой постели их слившиеся в объятии тела, гладя волосы и целуя влажное, бледное, прохладное личико, Игорь Сергеевич прошептал:

— Оленька, милая, я так хочу, чтобы ты родила от меня ребеночка… Девочку. Крохотную такую малышку, похожую на тебя… Когда она чуток подрастет, я буду ее по-маленьку сношать…

Она в ответ ткнулась носом ему в шею и крепенько прижалась, обнимая и закидывая ножку на бедро, чтобы притиснуться влажной горячей ранкой писи к ноге мужчины.

Так, не выпуская друг друга из тесного плена, они и засыпают, утомленные, счастливые — пожилой, седой мужчина и юная хрупкая девочка, соединенные мудрым капризом великой любви.

Все, задуманное двумя мужчинами, удалось самым лучшим образом. В понедельник. Свешников позвонил дочери и попросил ее приехать за якобы забытыми вещами Наташи, потом он сообщил Юрию время, когда Лена будет у него. Отец и дочь чаевничали, и в этот момент, будто бы нечаянно, появился Юрий. Он передал Игорю Сергеевичу деньги за «уроки», присел к столу. Завязался разговор, в ходе которого выяснилось, что Наташа преуспела по художественной части, и ей следует продолжить занятия. Купленная на эту уловку женщина, видевшая, что отцу платят деньги (и немалые), конечно же, согласилась разнообразить эстетическое воспитание дочки, тем более даром…

Юрий ушел ждать в машине, а когда Лена уехала, примчался назад сияющий, шумно-радостный, с бутылкой коньяка. Победители устроили пир и, истощив запасы Свешникова, назюзюкались до пения застольных песен. В таком виде их и застала, пришедшая по обыкновению на «урок», Оленька. Она привела с собой Санечку, за которой почему-то не заехал папка.

— У-у! Вреднючие! — беззлобно возмутилась Саня, увидев на столе початое сухое.

Саня и Оля улыбались — до того смешно было видеть пьяно-счастливые лица мужчин, плавающие в густом дыму прокуренной кухни.

Девочки скинули в прихожей верхнюю одежду и ушли в комнаты, а двое гуляк кое-как убрали и проветрили помещение. Когда они зашли в гостиную, Оля сидела в кресле одетая совершенно: форменное платье (только фартучек белый сняла), на ногах — серые колготы, зато Санечка уже разбросала по дивану свои вещички и трудилась, стягивая с ножки последние тонкие белые колготки вместе с трусиками. Оказавшись совершенно голенькой, девочка с визгом какой-то щенячьей радости бросилась и повисла на шее у пьяного папки, который, легко подхватив, усадил дочку на одной руке. Оленька еще немножко стеснялась дяди Юры, с которым познакомилась совсем недавно, но это стеснение распространялось только на самое начало игры. А потом, разгоряченная, любимым учителем, она не замечала, чьи руки ласкают ее, тело, чьи губы целуют лоно. Только полного контакта с дядей Юрой у девочки не было — она потихоньку попросила об этом Свешникова, хотя все остальное в пылу игры и любовной схватки вчетвером, а то и впятером, допускалось…