Уроки танго

— Бедную девочку настолько сломила ее болезнь, что она в ее-то годы превратилась в полную развалину — не может сама ни встать, ни сесть, ни поесть. Ничего не соображает, сидит целый день в своем инвалидном кресле и смотрит в одну точку или спит. Скажи, деточка, почему такая несправедливость: почему такая молоденькая, которой рожать и рожать, превратилась в овощ, а я, никому не нужная, одинокая старуха, живу и даже работаю?

— Ну что вы, Елена Михайловна. Вы всей школе нужны. А она что, в больнице лежит?

— Да нет, конечно. Ты же знаешь, какой у нас Виктор Маркович. Вот во время перемен и бегает домой — благо живет прямо напротив — покормить ее, в уборную отвести. Но что совсем ужасно, деточка, он начал пить. В школу, конечно, всегда приходит трезвый, но у него такой вид… Говорят, он вечерами пьет. Ужас! За что ему такое?! — чуть ли не со слезами на глазах закончила старая учительница.

Тоня заснула только под утро. Мысли ее метались от Виктора к его жене, к себе самой, где они дольше всего и задерживались. «Училкой стала, столько лет ждала, с собой покончить собиралась, через какие муки проходила, сохраняя свою девственность для Виктора… И вот приехала наконец завоевывать… и на тебе! Нарочно не придумаешь… Обрюзгший пьяница с тяжело больной женой?! И это ее судьба?! И, главное, сама надумала… Нет! Такую судьбу я не заслужила». Ей бы очень хотелось разреветься, но ни реветь, ни даже просто поплакать она не умела. И вместо слез ее охватила безумная злоба. Все эти годы она берегла себя для Виктора, отказывала всем добивавшимся ее парням, а главное — постоянно боролась с собой, со своим собственным нестерпимым желанием, со своей чувственностью. И ради чего?! А за злобой к ней пришло стремление отомстить. Неважно, кому: Виктору, себе, всему миру… И эта злоба и жажда мести вдруг выплеснулись у нее в какое-то дикое, совершенно необузданное желание — физическое желание мужчины… мужика. Хватит — столько терпела. Но как удовлетворить это свое желание, она не знала — не бросаться же на первого встречного мужчину. И тут подвернулся Стас. Он заскочил к ней, когда родителей не было дома и, увидев его, она подумала: а почему бы и нет? Они, правда, всю жизнь дружат… Ну и что? Она его даже целоваться учила. Он красивый и наверняка опытный — вокруг него всегда крутились девчонки. И, как в тумане, пришло решение: будь что будет. Не ждать же очередной любви. Она пригласила Стаса подняться к ней в комнату, что не делала с тех пор, как они были детьми. От одной только мысли, что она сейчас собирается сделать, у нее участилось дыхание и ослабели ноги. В комнате она села на постель и похлопала ладошкой рядом с собой:

— Садись. Чего стоишь?

Стас отодвинул от письменного стола стул, собираясь сесть, но Тоня его остановила.

— Да нет же, Стаська. Садись сюда, — она опять похлопала ладонью по кровати. Стас удивленно посмотрел на нее и сел на кровать, но в отдалении от нее. Тоня придвинулась к нему вплотную и взяла его за руку.

— Стас… Знаешь… Скажи честно… Ты меня когда-нибудь хотел?… Как женщину? — тяжело дыша, с трудом выдавила она из себя.

— Ты что, Тонька?! — Стас побледнел от испуга и вырвал руку.

— Да чего ты так испугался, дурачок… Спокойно. — Она опять взяла его за руку. — Ты понимаешь, Стаська… Я не знаю, как это сказать… Но со мной что-то происходит… Прямо какое-то сумасшествие. Ты такой сейчас красивый, и я вдруг почувствовала, что я тебя хочу. Та к сильно хочу. Прямо сейчас… Вот смотри, — она расстегнула свою кофточку, обнажила грудь и с силой прижала к ней его руку. — Чувствуешь, как сердце бьется?

Потом она притянула его к себе, нашла его губы и откинулась на кровать, увлекая его за собой.

Когда все закончилось — быстро, почти сразу, как и началось, — Тоня отвернулась к стенке и не знала, плакать ей или смеяться. «Вот это и есть то, что так ждала? То, от чего сердце замирало при одной лишь мысли, ночной фантазии. Вот от этого?» Потом она повернулась к Стасу. Он лежал на животе, уткнувшись в подушку.

— Стас. Послушай. У тебя это раньше с кем-нибудь было? — спросила она, облокотившись на руку и глядя на него сверху.

— Нет, — буркнул он, повернувшись на спину.

— Как это нет? А все эти твои девчонки? Они ж за тобой табуном бегали.

— Ну и что? Это же они бегали.

— А ты? Ты мне всегда рассказывал, как сам все время в кого-то влюблялся.

— Да ни в кого я не влюблялся. Я тебя люблю, Тонька. Ты даже не представляешь, как люблю.

— Чего?! Стаська, ты рехнулся?! Когда это ты успел в меня влюбиться? Когда мы в казаков-разбойников играли? — расхохоталась Тоня.

— Да! И когда по деревьям лазили… Не смейся, Тонь. Я тебя всегда любил. Только вот понял это на выпускном вечере. Ты была такая красивая… А потом мы танцевали. Помнишь? Ты ко мне тогда прижалась, положила голову на плечо…

— Мне было очень хорошо и грустно, поэтому и прижалась, — перебила его Тоня.