Уроки танго

Несмотря на свой неугомонный характер, Лика была человеком привычек. Когда она после окончания школы в первый раз вышла замуж, ее отец, тогда еще занимавший большой пост в министерстве нефтяной промышленности, подарил ей на свадьбу ключи от двухкомнатной квартиры. С тех пор она уже давно разошлась со своим первым мужем, вышла снова замуж за крупного бизнесмена, с которым имела огромную квартиру в Остоженке, но никак не могла расстаться со своей старенькой двушкой в Лефортово, ставшем одним из самых дешевых районов Москвы. Машины она покупала только одной марки — английский «ягуар» — и, как и свою одежду, только двух цветов: черного или белого (исключение в цветовой гамме делалось только для интерьеров квартир и дачи, которые оформлялись в стерильно-белые цвета, перемежавшиеся с нежно-бежевыми оттенками). Она много путешествовала, но никогда не останавливалась в гостиницах, предпочитая снимать дорогую квартиру в самых дорогих, но не туристических районах — так она старалась избегать своих русских знакомых, которыми были заполнены шикарные гостиницы западных столиц и курортов. После поездки в Аргентину у нее появилась новая привычка: где бы она ни находилась — дома, в машине или, как сейчас, в доме Нечаевых, ее всегда сопровождала музыка танго, причем довольно громкая.

В отцовской фирме у Лики было свободное расписание, поэтому она, тоже согласно своей привычке, по утрам никогда никуда не торопилась. Утро свое она всегда начинала полулежа на диване, в шелковом халате, с чашечкой черного, очень крепкого и очень сладкого кофе, с сигаретой, под громкие звуки танго. Расписание занятий в своей студии она тоже составила так, чтобы по утрам никуда не спешить: среда и пятница — вечером, суббота и воскресенье — днем. Студия уже была открыта месяц, но, кроме одной очень пожилой пары, которые приходили на каждое занятие, и одной пары среднего возраста, которые приходили только по средам, больше желающих учиться танцами пока не находилось. Но Лика близко к сердцу свою неудачу не принимала, что, кстати, тоже было одной из ее привычек. Она просто решила подождать еще месяц, и, если ничего не изменится, значит, Нечаев был прав: танго в этой глуши (да, скорее всего, и везде) никому уже не нужно. Ну что ж, тогда она попробует заменить танго на йогу — почему нет? Главное, что в Москву ей уезжать еще не хотелось.

На это было несколько причин. Во-первых, она еще не выполнила обещанное Гале: проследить за ремонтом, ну хотя бы на начальной стадии. Было и еще одно невыполненное обещание Гале: образумить Тоню, что пока не получалось, но она знала, что рано или поздно все равно получится — к этому она тоже привыкла. Ну и ко всему перечисленному, она просто получала удовольствие от жизни у Нечаевых. Ей очень нравилась их спокойная, размеренная домашняя обстановка, в которой она никогда раньше не жила и которая была совсем не в ее характере, но сейчас (пока еще) ей было в этой обстановке легко и уютно, и она действовала на нее успокаивающе. Ей нравились отношения между Галей и Сергеем: спокойные, искренние и не только очень дружеские, как ее старалась убедить в этом Галя, но и по-настоящему любящих друг друга людей, хотя вот это сама Галя как раз и отрицала.

Но было кое-что еще, пожалуй, для нее самое важное, правда, она никогда об этом не задумывалась. Всю свою жизнь, даже еще будучи ребенком, она жила как улитка в своей ракушке, никого к себе не допуская. И все ее мысли, все порывы и секреты ее души были глубоко запрятаны в эту ракушку, и никому, даже самым близким ей людям, доступны не были. И вот, впервые в ее жизни, эта ракушка как-то сама собой взяла и приоткрылась, и почему-то именно для Гали. И Лика, опять же себе в этом не признаваясь, чувствовала от этого огромное облегчение.

В субботнее утро в начале октября она, следуя своей привычке, полулежала с утренней чашечкой кофе на диване в нечаевской гостиной и, прикрыв глаза, слушала танго. В доме она была одна: Галя с Сергеем ушли на свою утреннюю прогулку, а Тоня, пока не пришел Виктор, решила пройтись по магазинам.

Как и было обещано рабочими, через пять недель после окончания работ в Ликиной студии они начали ремонт в доме Нечаевых. Собственно, сам ремонт должен быть начаться в понедельник, но мебель уже была сдвинута на одну сторону комнаты, а на освобожденной стороне были разложены инструменты, доски, банки с красками и белилами, стремянка.

Раздался звук открываемой входной двери, и через минуту, перешагивая через через банки, в комнату вошел Виктор с большой сумкой в руке.

— Какие люди! — обрадовано воскликнула Лика, выпрямляясь на диване. — Хочешь кофе?

— Нет, спасибо. Здравствуйте, Лика! Можно я сделаю потише? — спросил Виктор, кивнув на плеер.

— Конечно! Да лучше совсем выключи. Мы с тобой поболтаем. Я уже здесь столько времени живу, а мы с тобой еще ни разу не поговорили тет-а-тет. У меня такое впечатление, что ты меня избегаешь?