Уроки Великой Волхвы

А Алексей… «Не лезь, баба!» Вот и не полезу. У меня своих забот полон рот – твоими молитвами, между прочим. В общем, ты там как знаешь, но я отроков на смерть не отдам, хоть ты тресни! И спиной к тебе поворачиваться отныне остерегусь – мало ли какой ещё приказ ты получишь! Ведь ни вчера вечером, ни сегодня, пока собиралась, так и не подошёл, не предупредил… У тебя гордость чешется, а я должна спокойно ждать, пока ты Мишаню под стрелы подставляешь? Обойдёшься! Или, может, ты за этот клятый приказ сам ухватился? Чтобы стравить между собой Ратное и Младшую стражу, а потом добить уцелевших? Полтора десятка мечей – это сила, особенно если её никто не сдерживает. Угу, а меня, значит, бедную сиротинушку, ты потом приголубишь и утешишь… Ишь, разбежался!

…Так, Анюта, побесилась и хватит. Теперь думай: что ты можешь сделать?

Понятно, что сама я Лёхиных «орлов» не остановлю, но как мальчишек от их стрел уберечь, пока не знаю. Ладно, всё равно прежде всего надо Мишаню предупредить. Нинея говорила, Младшая стража со дня на день возвращается, значит, мешкать нельзя – придётся посылать гонца в Княжий погост, чтобы там Мишаню встретил. Причём гонец должен быть надёжный и из Лисовинов: сотника его приказ не красит, но у него на то свои причины есть, а я их достоверно не знаю. Вот и не стану сор из избы выносить, внутри рода разберёмся. Значит…»

Въезжая в ворота крепости, Анна бросила дежурному уряднику:

– Боярича Семёна ко мне. И с ним вместе – отроков купеческого десятка Григория и Леонида.

– Матушка-боярыня! Урядник младшего десятка Семён Лисовин по твоему приказанию прибыл!

– Матушка-боярыня, отрок купеческого десятка Григорий…

– …отрок Леонид по твоему приказанию прибыл!

– Звала, матушка?

– Звала, детушки, звала…

Боярыня смотрела благостно и умиротворённо, хотя сын разглядел-таки в её глазах некоторую толику… нет, не тревоги, но беспокойства. И тут же насторожился.

– Случилось что, матушка?

– А вам того, что было, мало, что ли? – изумилась Анна. – Уже заскучали? Ну, вот и славно…

Сенька, знающий наперечёт все матушкины улыбки, встревожился: уж очень ехидной ему показалась эта. Правда, сказать он ничего не успел.

– Священник наш, отец Михаил, погиб ещё летом, а нового, сами знаете, нам пока не прислали. Поэтому отправляю я вас в Княжий погост, чтобы заказать отцу Симону молебен о благополучном возвращении бояричей Лисовинов и всей Младшей стражи из похода и передать ему наши дары.

Мальчишки переглянулись, перекрестились вслед за боярыней, но промолчали и опять уставились на неё.

– Время нынче неспокойное, не всех ещё беглых холопов ратнинская сотня по лесам выловила, но наставники вас хвалят. Хоть вы и из купеческого десятка, а не из Младшей стражи, но в походе себя показали справными воинами, так что я на вас надеюсь. Старшим у вас назначаю боярича Лисовина.

Сенька порозовел, подтянулся, а Лёнька с Гринькой опять переглянулись и кивнули.

– В Ратном заедете на усадьбу Лисовинов, доложите воеводе, куда и зачем я вас послала. Может, он от себя захочет добавить даров, да и сопровождение вам даст, хотя бы на часть пути. Вы, – Анна указала на старших мальчишек, – сейчас идите к Плаве, получите припасы и соберите, что надо в дорогу, а я пока напишу грамотку для погостного священника да отдам её бояричу Семёну.

– Дозволь идти, боярыня?

Отроки вытянулись и после кивка боярыни вышли, а Анна повернулась к сыну.

– Воевода приказал Алексею и его дружине убить наших отроков – тех, у кого семьи в бунте замешаны.

– Чего? – вытаращился Сенька.