Уроки жизни

Мистер Гладстон ссылается на вердикт стаффордширского состава присяжных, прекрасно зная, что с тех пор возникло немало новых обстоятельств, важнейшее из которых — тот факт, что, пока мистер Эдалджи находился в тюрьме, преступления возобновились. Но, оказывается, и этого мало! Вспомним, какому обилию презрительных насмешек подверглось у нас французское правосудие, под тем же смехотворным предлогом отказывавшееся пересмотреть дело Дрейфуса. Поразительно, но та же самая история, пусть не в столь грандиозном масштабе, вновь перед нами: тут и подделка почерка, и круговая порука чиновничества, и ссылки на прежнее решение суда присяжных. Осудив столь сурово в своё время французские правоохранительные органы, что теперь мы должны сказать о своих собственных? Тогда справедливость восторжествовала, и единственным преступником для истории остался человек, который неправильно вёл дело. Так будет и на этот раз.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

«Регент-отель»,

Ройал-Лемингтон Спа

Дань уважения Дорандо

«Дэйли мэйл»

25 июля 1908 г.

Сэр! Позвольте мне сделать небольшое дополнение к отчёту о состязании по бегу, прокомментировать которое я имел честь на другой странице «Дэйли мэйл».

Разумеется, никакая личная компенсация не послужит утешением для Дорандо[25] и не восполнит итальянцам ущерб, вызванный его дисквалификацией. И всё же я уверен, что каждому, кто стал свидетелем его великолепного бега на стадионе (бега, которому спортсмен отдал столько сил, что едва не расстался с жизнью), хотелось бы, чтобы он увёз из нашей страны хоть какой-то подарок от здешних своих почитателей.

Я с радостью внесу пять фунтов в соответствующий фонд, если какая-либо организация, представленная на соревнованиях, решит таковой образовать.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

О «поселении йоменов»

«Дэйли экспресс»

21 ноября 1908 г.

Сэр! Из Вашего комментария по поводу моих замечаний о районе Тернбридж-Уэллс можно сделать вывод, будто я говорил о создании на этих землях «поселений», и только неясно, каких. Речь же шла конкретно о поселениях йоменов.

Мне кажется, возьмись за дело патриотическая организация, действующая на принципах филантропии, — вроде той, что была создана покойным доктором Барнардо, — мы смогли бы в самом широком масштабе использовать возможности, предоставляемые законопроектом о владении малыми земельными участками.

В основе плана лежит создание центрального сельскохозяйственного колледжа для обучения мелких фермеров с их последующим переводом во владение небольшими фермерскими хозяйствами (заранее подготовленными экспертами того же учреждения), с правом выплачивать деньги за пользование хозяйством в рассрочку, в течение многих лет. Через пятьдесят лет после введения такой системы у нас вновь возник бы класс йоменов.

Стоит ли воевать за колонии где-то на краю света, в то время как столь значительная часть британских земель до сих пор остаётся необработанной?

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

Англия и Конго (1)

«Таймс»

18 августа 1909 г.

Милостивый государь!

На наших глазах творится величайшее преступление из всех, какие только знала мировая история. Мы, живые свидетели этих злодеяний, не только могли, но и обязаны были предотвратить их, поскольку связаны соответствующим клятвенным обязательством. Тем не менее мы бездействуем вот уже 20 лет. Чего мы ждём? В своём попустительстве мы несём за происходящее не меньшую вину, чем банда негодяев-космополитов, вознамерившаяся превратить Центральную Африку в гигантскую страну рабов, в сравнении с ужасами которой меркнут даже мрачные времена работорговли. Тогда раб, по крайней мере, обладал рыночной стоимостью, защищавшей его от убийств или издевательств. В данном случае рабовладельцем является государство, и как только раба убивают или четвертуют, на смену ему тут же поставляется следующий.

Свободное Государство Конго (чьё характерное название весьма созвучно ханжескому самодовольству, с которым мировые державы способствовали рождению этого монстра) было создано решением Берлинской конференции 1885 года. Один из пунктов этого соглашения обязывал нас вместе с другими странами «во имя всемогущего Господа» следить за соблюдением прав коренных народов и способствовать повышению как морального, так и материального уровней их существования. Вкладывался ли смысл в эти высокие слова? Совместимы ли они с той позицией стороннего наблюдателя, что позволяет нам из года в год наблюдать за истреблением коренного населения, не предлагая ему сколько-нибудь действенной помощи? Три миллиона людей здесь (и это по самым скромным подсчётам) уже «повысили» свой моральный уровень, отправившись к праотцам. Сколько ещё можем мы ждать?