Уровень 2

Уже утром, с опаской возвращаясь к дому, они с Юлькой издалека увидели пепелище и вокруг множество людей и машин с мигалками. Семен только с ужасом подумал, что отец поджег дом, чтобы скрыть преступление, как тут же вспомнил.

Его собственный крик ярости и струи огня, срывающиеся с кончиков пальцев.

Тогда Семен упал на колени и закричал от ужаса, понимая, что вчера вечером наделал.

С тех пор он начал бояться себя. Бояться своей ярости, понимая, что где-то глубоко в нем сидит частичка отца, только многократно более страшная. Что он тоже однажды может взглянуть на мир таким же безумным яростным взглядом животного. Первый случай уже был. Вот только тем, кто в тот момент окажется рядом, не повезет гораздо больше, потому что Семен способен спалить все.

Хорошо еще, что Юлька так и не осознала произошедшее. Что-то в ее голове замкнуло еще пока она бежала из дома. После той ночи она ничего кроме мычания выдавить из себя не могла, а чаще всего просто тупо и не мигая смотрела прямо перед собой не видящим взором.

Семен не сдал сестру в психушку или детский дом. Никто кроме него не стал бы так заботиться о Юльке. Пропала бы она и все. Так что не пошли они к машинам с мигалками, а сбежали. Некоторое время он боялся, что будут искать, но потом понял, что их так мертвыми и посчитали. Сгорела, мол, вся семья от короткого замыкания, как он потом в новостях прочел.

Продвигаясь практически на ощупь в сторону багровых отсветов, Семен дошел до финального поворота, вышел в центральный зал и остановился в недоумении, не узнав место. Теперь тут стояли факелы, образовав круг с пятиконечной звездой в центре.

Глава 29

Семен

Семен зашел в центр круга и растеряно остановился. Что, на этом все? Путь закончен? Он может возвращаться? Как-то слишком просто все оказалось. Тогда кто и зачем зажег тут огонь?

– Добрался-таки? Молодец! А то я заждался, – произнес за спиной очень знакомый голос.

Семен стремительно обернулся и растерянно уставился на себя самого.

Двойник был даже одет так же. Единственное, что глаза у него были злые, яростные, словно тот с трудом сдерживает себя, чтобы не вцепиться кому-нибудь в глотку.

Безумные глаза отца.

– Чего вылупился? – усмехнулся двойник. – Не знал, что Лабрис снимает копию, когда в него кто-то попадает в первый раз? Я тут тебя уже третий день дожидаюсь.

– Зачем? – растеряно спросил Семен.

– Как зачем? Чтобы занять твое место, – нарочито громко расхохотался двойник, – Ты останешься лежать тут, а я выйду наружу. Теперь будет мое время! Ты уже проходил сквозь дверь, оставляя мертвую копию. Тут все точно так же работает. Один умрет и останется, второй выйдет наружу.

Семен сделал пару шагов назад, невольно опустив руку на рукоять ножа в кармане джинсов.

– О да, давай, достань его, – усмехнулся соперник и вытащил из брюк точно такой же нож, – у меня есть все, что и у тебя, и даже еще больше. У тебя не хватает того, что гарантирует мне победу.

– Это чего же, – спросил Семен, пристально следя за ножом в руке двойника.

– У тебя нет даже десятой доли той ярости, что кипит внутри меня! – оскалившись выкрикнул двойник.

И тут Семен почувствовал силу. Ту самую, что способна как спрятать его от камер и людей, так и вырваться наружу неукротимым пламенем, сжигая даже то, что гореть по определению не может. Руки привычно налились теплом.

Ну все! Сейчас он покажет этому самозванцу!

– Не слушай его! – его ушей достиг крик Ксанки.

Семен быстро испуганно оглянулся. Она стояла в том же проходе, из которого только что вышел он сам.

– О! Девка! Она будет моей наградой! – плотоядно облизнулся двойник. – Убью тебя и возьму ее! Прямо здесь, на полу!