Уровень Ки-До

— О, мудрейший Ю, в вас говорит такая же предвзятость, но с зеркальной стороны. Космическое тело создает меридианы Земли. Меридианы тела Человека — это тоже „Земля“, а точнее, энергетические связи в едином образовании. Когда я в комнате Лао Гуна увидел активные точки на карте тела человека, то с удовольствием отметил их как звезды на небосводе. Меридианы напомнили мне галактики, созвездия. Я смотрел на это „небо“ изнутри себя и находил в нем свое внешнее тело. Как и внутреннее тело, внешнее тело движется по своим законам космической Ци и эти законы соответствуют внутренним. Японцы рассказывали мне о двенадцатилетних циклах и я находил их в себе. Поэтому в космическом теле Весна готовит Лето, а Зима готовит Весну. Мудрость Востока достигла уровня Лета и не желает поворачиваться к Осени и Зиме. Мудрость Запада достигла уровня Зимы и не желает поворачиваться к Весне и Лету. Даже Восток, западный характер будет „примораживать“, приклеивать, увязывать и присоединять. Запад согласен только на это. Это законы Зимы. Весна взрывает структуру промерзшей земли и окристализованную воду. Весна ломает структурированные клетки зерен. Законы, связывающие зерно воедино с приходом Весны упраздняются. Болезненный этот процесс, но радостный. Теперь я вижу приближение этапа Весны. Но ее нужно готовить. Сами связи старого тела обладают силой сохранения себя.

— Вот почему ты ищешь законы Востока — законы Лета, — удовлетворенно для себя сказал Ю.

— Мне предстоит решать тройную задачу: знать законы Лета так, чтобы правильно ориентироваться; знать законы Зимы так, чтобы обусловить движение сил Весны; найти средства Весны. Китай и Индия не повторятся на Западе в своем лице, в своем содержании. Запад не может повториться на Востоке. Поэтому Весна будет особой. Она определит Путь Третий.

Мудрый Ю одновременно „прощупывал“ меня: соответствуют ли мои слова моему энергетическому потенциалу?

— Как ты считаешь, что окажется препятствием? — спросил он.

— Лао Гун сказал мне, что инь внутри тела тоже имеет силу жестких связей… Привычки предшествующего образуют это постоянство. Мышцы человека и его двигательная система будут в новых методах находить только свое старое…

Ю быстро посмотрел на меня. Я понял, причина этого взгляда — У-Вэй. У-Вэй „думает“ мышцами, но в его мозжечке нет органа самодвижения. Первые зрелые энергетические движения превратились в диктаторов и в тех судей, новизна для которых — это они сами.

— Зачем ты отгоняешь моих покупателей? — искренне возмутился он тем, что за время беседы никто даже не бросил взгляд на разложенный товар.

— Духовная пища притупила у людей вкус к предметному, — засмеялся я.

— Духовная пища тоже предметна и конкретна, — возразил Ю. — Всему свое место и количество. Гармония незнает искажений.

— Я разработал свой взгляд, точнее, избрал свою „точку отсчета“ и свой порядок восприятий…

— Для других? — засмеялся Ю.

— Для своих других и для себя в своем другом, — искренне ответил я и этот ответ очень понравился Ю.

— Да, ты не западный человек… Но и не восточный. Поэтому свое мировосприятие изложи сначала Лао Гуну. Я тоже к твоим услугам, но ты слишком много говоришь. Фраза, слово и даже звук должны находить свое выражение в энергетической Чи. Кстати, ты произносишь „цы“ вместо „чи“. Цы, в переводе означает „женщина“, „самка“.

Я чинно поклонился дедушке Ю и весело зашагал под его насмешливым взглядом.

— У-Вэй мне тоже нужен», — словно подзадоривал я мудрого и доброго Ю.

В «кабинете» Лао Гуна я появился шумно и весело.

— Дедушка Ю прогнал меня к Вам. Он сказал, что самый «западный» китаец — Лао Гун.

Протягивая руку за халатом Лао, словно случайно, заткнул мне рот рукавом.

— На возьми, — невозмутимо сказал он. — Здесь строгие порядки. Больница. Все ходят в белом. Садись. Я приготовлю чай.

Молодыми, гибкими и точными движениями, но с печатью неспешности, он принялся за дело. Его вид заставлял меня молчать, так как он нарочито сосредоточился только на чае.

Меридианы в виде точек на теле человека вновь предстали перед моим взором.

— Лао, — не выдержал я. — Почему китайцы изображают двенадцать меридианов? Не похоже ли это на тех пророков, которые восхваляют свое собственное состояние?

— Что ты имеешь ввиду? — по-прежнему с отсутствующим видом, спросил он.

— Разве ребенку уместна пища мудреца?! Я бы будущих пророков и мудрецов заставлял описывать каждый этап своего становления.

Лао засмеялся.

— Ты что, знаешь кто станет пророком, а кто мудрецом?

— Знаю, — и тут же поспешно добавил. — Со своих позиций.

— И себя ты всякий раз определяешь так, что…

— Если это известное, то — уже вчерашнее, но тогда оно не новое, а если новое, то оно неизвестное до данного момента и сказать о нем я ничего не могу, — перебил я его.

— Вот именно, — сказал Лао, заваривая чайник казахским методом. — Не говори таких слов, иначе ты уже и пророк, и мудрец. А они себя так не ведут…

Я громко рассмеялся и, сообразив причину моего смеха, Лао тоже засмеялся тихо, но эмоционально.