Уровень темных

Вместе с официантами в вип-зону поднялись девицы, всегда разбавляющие их преимущественно мужское общество. Красивые и раскованные, они прошлись между столиками, выбирая, к кому присоединиться. Те, что попроще, просто ждали приглашающего жеста или взгляда, другие, посмелее и понаглее, предлагали себя сами тем, кого считали наиболее выгодными спутниками.

– Они этого так не оставят, – заметил Ле Сьен, перемещаясь за столик Аранта и опускаясь в кресло по правую руку от него.

– Не думаю, что они решатся на какие-то необдуманные действия, – возразил Экхарт, садясь по левую. – Побухтят и успокоятся.

Арант промолчал. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, поглядывал на девиц, и потягивал виски, позвякивая льдинками в бокале.

Одна девица была хороша. Рыжая, пышногрудая, с четко очерченным порочным ртом. От одного только взгляда на нее кровь быстрее бежала по венам, а в голове не оставалось связных мыслей, кроме вполне понятных фантазий.

Она поймала его взгляд и улыбнулась. Если очень постараться, в ней можно было разглядеть черты, напоминающие Марту Бренон, хотя девица была куда проще, доступнее и моложе. В глазах ее сверкала алчность, а не блестящий ум. Когда-то Аранту нравились такие. Их можно поманить или прогнать, они знали свое дело и, как правило, хорошо чувствовали границы дозволенного, не претендуя на важное место в его жизни.

Рыжая оказалась из смелых. Несмотря на то, что они с подругами уже выбрали себе столик, заметив взгляд Аранта, решительно встала и направилась к нему. Игнорируя Экхарта и Ле Сьена, грациозно опустилась на подлокотник кресла главы Ковена. Подол и без того короткого платья при этом задрался почти до неприличия, полностью открывая идеальные, чуть загорелые, несмотря на конец зимы, бедра.

Не отводя от его глаз призывного взгляда, девица взяла из рук Аранта бокал и сделала демонстративный глоток. Чуть скривилась, показывая, что виски ей не очень нравится.

– Не хочешь угостить меня игристым? – предложила она, возвращая бокал.

Арант хотел. И еще не так давно обязательно угостил бы. А потом отвел бы рыжую в свой кабинет. Домой – нет, это слишком. По крайней мере, не сразу.

Но сейчас он качнул головой.

– Не сегодня, детка.

Она изобразила разочарование, но без фанатизма и явных «обидок». Просто грустно улыбнулась и тихо заметила:

– Тогда я буду ждать завтра.

Поднялась с подлокотника и медленно направилась обратно, призывно покачивая бедрами, чтобы Арант прочувствовал, от чего отказался.

Арант чувствовал и сам себе удивлялся. Не понимал, когда вот этого всего ему стало мало, но сделать с собой ничего не мог. Его мысли моментально обращались к другой женщине, и никакая замена не подходила.

Ле Сьен и Экхарт, молча наблюдавшие за этой сценой, только переглянулись, но никак не прокомментировали.

Зато вопрос возник у Аранта:

– А где Крофт? Почему его сегодня не было?

Его третий заместитель обычно не пропускал таких крупных собраний. На то должны были быть очень веские причины.

Экхарт только молча пожал плечами, а Ле Сьен озвучил:

– Понятия не имеем, он нам не докладывал. Я его уже пару дней не видел.

– Странно, – отозвался Арант, все еще поглядывая на рыжую, а потом решительно встал. – Как появится, передайте, что я хочу его видеть. Но только не сегодня. Сегодня я домой.

Оба заместителя только кивнули, но никаких дополнительных вопросов задавать не стали.

⁂

Еще только открыв дверь своего дома, Арант сразу услышал голоса и веселый смех и против воли улыбнулся. Если бы кто-то из Ковена сейчас увидел эту улыбку, то авторитет главы в его глазах определенно пошатнулся бы. Не может страшный и великий Марк Арант так улыбаться, если он такой, как о нем говорят.

Однако улыбку эту увидел только спешащий навстречу слуга, принимая у хозяина дома пальто и перчатки. Арант уточнил у него про гостей и отдал распоряжения насчет ужина, после чего направился к дверям гостиной, но торопиться заходить не стал.

Он остановился на пороге, привалившись плечом к дверному косяку, чтобы понаблюдать за болтающей и смеющейся компанией. Рейн – мысленно Арант называл сына только так, уважая его выбор и не желая ассоциировать с фамилией «Кролл», под которой тот вырос, – сидел на диване вполоборота, в дальнем углу, положив руку на спинку и закинув ногу на ногу. Он улыбался. По-настоящему улыбался, а не этой странной холодной вежливой улыбкой, что приклеилась к его губам после пробуждения. Та улыбка наводила на Аранта ужас и тоску, а эта рождала в груди приятное теплое чувство.

И чувство это только усиливалось, когда он видел сидящую рядом с Рейном, практически в его объятиях, Лану, лучащуюся такой же улыбкой. Девушка ему нравилась: своенравная, но умная, упертая, но преданная. И что было гораздо важнее: она нравилась его сыну. Арант определенно не стал бы возражать, если бы у них все сложилось, хотя его мнение едва ли станут спрашивать, в этом он не обманывался. И сознательно оставался для Рейна просто старшим другом и покровителем. Какое теперь кому дело до их кровного родства? Только Марта и догадалась обо всем…