Уровни Мидгарда

— Ладно, — великодушно пожал плечами кельт. — Не мне вам о ней рассказывать. Спросите брегана или джоддока.

Перед воротами их остановила стража — пара молодых дендроидов. Небольшого роста, не более трех метров, они выглядели комично в зеленых форменных плащах. Охранники вполголоса спросили о чем-то сыновей Нейла, их голоса походили на скрип несмазанных петель. Удовлетворившись ответом, легко распахнули тяжелые деревянные ворота.

Первое, что увидели норги, была здоровенная розовая хавронья, привольно лежавшая в трех шагах от входа в город. Юный голенастый щенок весело скакал вокруг свиньи и пытался ухватить ее за ухо, но та не обращала никакого внимания на собаку. Ближе к центру Брейдена невысокие, но крепкие основательные избы расступились, выводя путников на городскую площадь. По контуру ее располагались дома местной знати, выглядели они представительно и богато. На площади рос огромный раскидистый дуб, Мировое древо сообщества, которому поклонялись и приносили дары. Около древа на широких скамьях их ожидали, уже предупрежденные гонцами, бреган Фаррел, Нейл, джоддок Ангус и другие кельтские вельможи. Их парадные хитоны были густо покрыты россыпью драгоценных камней. Браги знал, что кельты очень богаты, поскольку ни с кем не торгуют, не тратят деньги на войну, живут в своем мирке, сохраняя сокровища и ресурсы, но даже он вынужден был признаться себе, что реальность превзошла все его ожидания. Вшитые в клетчатые пледы и кожаные сапоги алмазы и изумруды стоили, наверное, целое состояние, вся одежда была оторочена горностаевыми или собольими мехами, пуговицы ювелиры выточили из небольших золотых самородков. Драгоценности покрывали и рукояти их парадных мечей, и ножны.

— Здравствуйте, долгожданные гости! — Фаррел церемонно поклонился Рагнейд и заключил Браги в медвежьи объятия. — Рад вновь видеть вас в северных угодьях…

Его примеру последовали все остальные. Ярла обнимали, дружески похлопывали по спине и плечам, викинг даже слегка смешался от такого горячего проявления дружелюбия. С Рагнейд кельты церемонно раскланялись, девушка кокетливо приняла их приветствия.

— Хотят гости отдохнуть или сразу пойдем, отведаем плоды земли нашей?

Браги переглянулся с Рагнейд, та хитро улыбнулась.

— Дорога к друзьям не бывает длинной, мы и устать-то не успели, — это сказала та, что недавно жаловалась на ломоту во всем теле после конной езды.

— Добро, — улыбнулся Фаррел. — Нейл, веди нас за стол.

В широкой зале, обитой душистыми кедровыми досками, длинные столы ломились от снеди. Многочисленная дичь — куропатки, рябчики, перепела, несколько запеченных на углях поросят, розовые ломти ветчины и гроздья колбас поджидали едоков в компании кувшинов с медами и хмельным элем. Слуга-гнолл обнес всех чашей густого смородинового пунша. Бреган встал во главе стола и произнес заздравную речь.

— Я поднимаю сей кубок за наших гостей, за наших друзей-норгов и за грядущий союз между двумя северными народами. Пусть всегда наши дела и мысли друг о друге будут чисты и прозрачны, как ледяная вода северных рек. Прямодушие, честность, преданность отличают от прочих и нас, и викингов. Бейд Цалмхар! Будем здоровы!

Все встали и хором поддержали тост. Зазвенели содвинутые тяжелые кубки, послышались одобрительные возгласы.

— Сегодня мы едим, пьем, веселимся, — предложил Фаррел, — о делах поговорим завтра.

Браги кивком выразил согласие, говорить он не мог, потому что рот был забит жареной свининой. Пир продолжался весь оставшийся день с перерывом на традиционные кельтские забавы — метание камней, бревен, прыжки со щитом и мечом. Во всех игрищах первенствовали хозяева, но и Браги не ударил лицом в грязь: неизменно входил в тройку призеров. Кельты отдали должное ярлу и пригласили его на следующие состязания, которые должны были состояться через три месяца, во время праздника Имболка — рождения ягнят. Викинг обещал к тому времени потренироваться, чтобы всем как следует надрать мягкие места.

Постелили им с Рагнейд вместе — с молчаливого согласия обоих.

Утром Браги проснулся с гудящей, как колокол, головой, скинул мохнатое одеяло, чтобы побыстрее опрокинуть на себя кадку холодной воды, но залюбовался обнаженной фигуркой своей барышни. Рагнейд словно бы и не спала вовсе, а может быть, почувствовав, что ее рассматривают, перекатилась со спины на живот и, наклонив голову, в свою очередь лукаво глянула на ярла. Она улыбалась, ее глаза по-новому искрились, казалось, девушка чего-то ждала. Браги уже протянул руку, чтобы взъерошить ее мальчишескую прическу, но его ладонь замерла на полпути. Он вспомнил.

— Дежавю, — пробормотал викинг, а про себя обреченно подумал: «Мне на роду написано самые важные дела свершать в пьяном виде».

— Я вообще-то ждала: «С добрым утром, милая!» — Рагнейд обиженно поджала губы. — Нет, уже не милая, уже — дорогая.

— С добрым утром, дорогая, — как автомат повторил ярл.

— Жениху разрешается поцеловать невесту, — торжественно провозгласила Рагнейд.