Урожденный дворянин. Мерило истины

– Все, товарищ майор, – осторожно заговорил снова Гусь. – Кончилась история этого… Василия Иванова. Поедет он теперь в госпиталь, а оттуда – в психушку… Вместе с дружком своим, Сомиком. Это ж нервный срыв у него был, понятное дело! И хорошо еще, что железяки только покрушил. А если б на людей набросился? Из части гробы грузовиками вывозили бы!

– Не срыв… – прямо посмотрев на Гуся, вполголоса проговорил Глазов.

– Что, товарищ майор?

– Не срыв, – громче проговорил Алексей Максимович. – Он не сорвался. Он сделал то, что сделал, сознательно. Хотя, безусловно, на его решение в какой-то степени повлияли те чувства, которые он в тот момент испытывал. И, судя по тому, что ты мне рассказал, Гуманоид не просчитался в результатах. Его услышали. Более того, некоторые ему поверили. А это вовсе не так мало, – казалось, договаривал Глазов уже обращаясь не к Сане, а к самому себе.

– Да какие там результаты, товарищ майор! – махнул рукой Гусь. – Чего там поверили-то! Посудачат, пошумят и забудут…

– Нет, не забудут, – сказал Алексей Максимович. – Когда случается что-то из ряда вон выходящее, что-то, способное вызвать потрясение, люди запоминают произошедшее до мельчайших деталей.

– А-а… – уважительно протянул Гусь. – Психология! Понимаю.

– Ты вот, – договорил Глазов, – очень подробно пересказал мне все, включая речь Гуманоида.

– Слово в слово запомнил! – похвастал Саня. – Так у меня память хорошая, и… стараюсь я, товарищ майор. Я ж понимаю, вы мне доверие оказали, вот я и стараюсь. Тренирую наблюдательность, память… и все такое. А как же, я ведь сотрудник нашего ведомства. Хоть и на конфиденциальной основе, но все же…

Глазов молчал. И это молчание очень не понравилось Гусю.

– Какие дальнейшие указания будут, товарищ майор? – подобравшись, официальным тоном осведомился он.

– Указания? – Алексей Максимович взялся за телефон. – Пока никаких конкретных указаний не будет.

Гусь даже похолодел. Он нутром почувствовал, что это «пока» очень легко может превратиться в «больше никогда».

«Гуманоид, сука! – в отчаянье подумал Саня. – Он и особисту мозги вывихнул тоже… Вот гадина!»

– Разрешите идти? – упавшим голосом спросил Гусь.

– Иди, – сказал Алексей Максимович, набирая номер на служебном телефоне.

* * *

На служебный телефон капитан Арбатов не отвечал. Майор Глазов набрал номер мобильного начальника санчасти. Арбатов взял трубку сразу. Алексей Максимович поинтересовался, отправлен ли в госпиталь рядовой Иванов.

– Не, не отправлен, – голос Арбатова показался майору странно заторможенным. И Алексея Максимовича ледяной ладонью коснулось нехорошее предчувствие. – Нет необходимости, – пояснил Арбатов.

– Почему не отправлен? Как это: «нет необходимости»? Каково его состояние?

– Состояние?.. – Арбатов замялся.

«Неужели… – внутренне уже начиная паниковать, подумал Алексей Максимович, – умер?»

– Состояние, – договорил капитан, – нормальное. Что удивительно. Он, понимаете ли, за ночь практически полностью оправился.

Глазов испытал огромное облегчение.

– Значит, навестить его можно?

– Да необязательно навещать, – сказал Арбатов, неопределенно хмыкнув. Алексей Максимович вдруг ясно представил, как «на том конце провода» капитан крутит головой и пожимает плечами, как делают люди, столкнувшиеся с тем, во что трудно поверить. – Необязательно навещать. Я сейчас его самого к вам пришлю.

– Он ходит?

– Бегает! – сказал Арбатов и нервно усмехнулся.

* * *

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Глазов, ответив на приветствие вошедшего в кабинет Олега. – Присаживайся…

– Благодарствую, у меня все благополучно, – проговорил Трегрей.

Он был немного бледен. И дышал неровно, будто расстояние от санчасти до кабинета особиста, которое он только что преодолел, было раз в десять больше, чем в действительности.

– Я знаю о том, что произошло вчера, – сказал Алексей Максимович.

Олег кивнул. И неожиданно сам задал вопрос:

– Что с вами, товарищ майор? Вы скверно выглядите…

– Давай без «майоров», – разрешил Глазов, – просто по имени-отчеству.

– У вас что-то стряслось, Алексей Максимович?

Глазов вздохнул.

– Ничего страшного, – уклонился он.

Ему не хотелось говорить о том, почему и куда он вчера сорвался в середине рабочего дня, где провел ночь…

– Послушай, как тебе это удалось? – перевел тему Алексей Максимович. – Я имею в виду старую спортплощадку… Рассказывают что-то уж совсем небывалое. Неужели прямо… все, подчистую? В одиночку? Меньше, чем за пятнадцать минут? Если бы не было такого количества свидетелей, я бы ни за что не поверил…

«А ведь я поверил, – тут же мелькнуло в голове Глазова, – действительно поверил… Как только услышал, так сразу и поверил. Я ведь даже не удосужился лично сходить туда и все осмотреть…»

– Я, конечно, знаю о твоей незаурядной физической подготовке, но такое… – продолжал он. – Это что-то вроде истерического выплеска энергии? Когда-то читал об этом…

– Приблизко, так, – согласился Трегрей.

– Но у меня создалось впечатление, что ты контролировал ситуацию?

– Бессомненно.

– Но в таком случае… твое состояние после того, что ты сделал…