Уругумская сталь

Штора сдвинулась еще чуть-чуть, и в полумраке комнаты показался невысокий, худощавый изверг в темной неброской одежде. Когда он подошел ближе к свету, Вотша сразу же узнал это узкое, худое, бледное лицо с тонкими, бескровными губами, длинным, чуть горбатым носом. Только теперь его правую щеку от середины носа до нижней части правой скулы пересекал кривой, толстый рубец – шрам от удара тупым ножом или… когтем! Волосы Выжиги по-прежнему обрамляли его лицо растрепанной копной, но копна эта стала совершенно белой, да в глазах его не было прежней смешинки – они казались круглыми, темными, бездонными колодцами, в которых не было света!

– Ну, здравствуй, дикарь Бамбарей! – Кривя губы в вялой улыбке, проговорил Выжига. – Давненько мы не видались… С чем пожаловал?

– Присаживайся!.. – Кивнул Вотша на пустое кресло. – Выпьем кисленького, и я все тебе расскажу.

Выжига осторожно, не скрипнув ни одной пружиной, опустился в предложенное креслице. Вотша наполнил два стакана и приподнял свой:

– Рад тебя видеть.

Выжига молча поднял свой стакан, дождался, когда Вотша отопьет из своего, и только после этого сделал несколько глотков.

Вотша поставил на стол полупустой стакан и снова посмотрел на Выжигу долгим взглядом.

– Ты здорово изменился… – С оттенком грусти проговорил он. – А ведь тебе, наверное, и двадцати пяти нет.

– Нет… – Согласился Выжига. – Хотя сколько мне лет, я точно и не знаю. Только изверг у нас живет милостями многоликих, а меня многоликие милуют! – И снова губы Выжиги искривились в горькой усмешке. – Так милуют, что тому, кто укажет, где меня можно найти обещано сорок монет вольного города Ласта!

– За что же тебя так высоко оценили?.. – В вопросе Вотши не было насмешки, зато Выжига снова усмехнулся:

– За то, что я убил многоликого!

– Вот как?.. – Спокойно, без всякого удивления спросил Вотша. – И как же это случилось?

– Перец… Помнишь Перца?..

Вотша мгновенно вспомнил мальчишку, который когда-то помог ему отыскать Выжигу и кивнул.

– Так вот. Перец попался на краже, и его схватил один из наемных стражников вольного города Ласта. Сначала он поинтересовался, кто у мальчишки родители, а, узнав, что тот сирота, развеселился. Я, говорит, не отдам тебя палачу, что толку в том, что он тебя заклеймит. Я, говорит, лучше отведу тебя к нам в казарму, и ты долго будешь радовать меня и моих друзей!.. А мы будем тебя кормить, чтобы ты не сразу сдох! Ты понял?! – Выжига вдруг злобно оскалился. – Я прыгнул на него из окна второго этажа! Он даже не успел упасть под моей тяжестью, мой нож перерезал ему горло!!

– Откуда ж многоликие узнали, что это ты убил стражника?

– Добропорядочные изверги видели, как я разделался с этим ублюдком, и сообщили властям… Сообщили с подробностями! Перца схватили спустя две недели и… свели в казарму стражников, как того желал убитый. Больше его не видели, хотя дня три было слышно, как он там кричал. Я ушел из города, но на меня объявили облаву и почти поймали в лесу. Это… – Он мазнул ладонью по шраму на лице. – …След когтя ястреба. Многоликий подстерег меня на прогалине, когда я вечером выбрался из чащи собрать немного ягод. Он целил в глаза, но я увернулся и… упал в болотный зыбун. Многоликий сторожил меня часа два, до темноты, но у меня была тростинка, и я выдержал. А через два месяца я вернулся в город, больше мне податься было некуда – я ведь горожанин! С тех пор многоликие считают меня утонувшим, а добропорядочные изверги перешептываются, что мой призрак бродит ночами по городу… – Выжига снова криво усмехнулся. – Так что ты разговариваешь с призраком!

Он отхлебнул из своего стакана и вздохнул:

– Да хватит обо мне. Ты-то как эти годы прожил?.. Гляжу… – он нарочито оглядел Вотшу, – заделался добропорядочным извергом!

– И к тому же довольно состоятельным. – В тон ему усмехнулся Вотша. – Но мне, по моим делам, иначе выглядеть нельзя.

– И что же за дела такие у добропорядочного и… состоятельного изверга? Зачем ему вдруг понадобился мертвый призрак?!

В голосе Выжиги возникли напряженные, полные угрозы нотки.

Вотша с минуту молчал, задумчиво разглядывая своего старого знакомца. Тот, действительно, сильно изменился, и, главное, в нем появился какой-то надлом, какое-то отчаяние. Надо было решать, подходит ли Выжига для того дела, которое хотел ему предложить Вотша!

А Выжига сидел напротив, молча потягивал холодный напиток и казался полностью погруженным в какие-то свои, не слишком веселые мысли.

Наконец Вотша поставил стакан на стол и сказал:

– Значит, ты, защищая своего маленького товарища, убил многоликого, и ничего хорошего это не принесло… – Вотша прищурил глаз, не то усмехаясь, не то что-то прикидывая в уме. – Надеюсь, ты не сделал из этого случая вывод, что многоликих не стоит убивать?!

Выжига, словно его толкнули, пробудился от своей задумчивости и поднял на Вотшу, вспыхнувшие ненавистью, глаза:

– Нет, я не сделал такого вывода! Если бы у меня была возможность, я бы их резал столько, сколько достал бы мой нож!

– Ну, твой нож достанет очень немногих их них! – Откровенно усмехнулся Вотша.