Уругумская сталь

– Ты хочешь сделать добропорядочных извергов свободными людьми! А знаешь ли ты, что добропорядочным извергам вовсе не нужна свобода! Никакая, ни твоя, ни моя, ни личная, ни всеобщая!! Добропорядочному извергу надо только одно – чтобы ему не мешали жрать, пить, спариваться и наживать монеты!! Разве свобода даст им больше жратвы, или больше вина, или их добропорядочные извергини станут более покладистыми?! Ты хочешь подарить им свободу?! Давай, дари!! А они тут же, не задумываясь, продадут ее за пару лишних монете первому попавшемуся многоликому, и будут радоваться удачно проведенной сделке. Если ты будешь тащить их в свободу, они продадут многоликим тебя, ведь так они убьют двух зайцев – станут богаче на десяток, другой монет и устранят угрозу своему извержачьему благоденствию!! Нет, мой дорогой Бамбарей, ты сильно ошибаешься, если думаешь, что, хорошо подготовившись, ты сможешь успешно бороться с многоликими. Чтобы переделать этот Мир, ты должен будешь бороться и с извергами, даже с теми, кто пойдет за тобой, ибо они будут в этой твоей борьбе преследовать свои собственные цели, и цели эти не всегда будут таким же благородными и бескорыстными, как твоя!!

Тут он неожиданно подался вперед и отчетливо, словно выговаривая каждое слово отдельно, произнес:

– Я все это знаю абсолютно точно!! Я изучил извержачью породу, как никто другой!!

В темной комнате надолго повисло молчание. Выжига, казалось, задохнулся своим полным выстраданной ярости монологом, а Вотша не знал, что ответить на этот крик души. Его память вдруг поставила перед ним ухмыляющееся лицо мастера Каппа – мерзкого старика-изверга, зарабатывавшего продажей одурманенных им молодых извергов! Он тряхнул головой, отгоняя этот мерзкий облик, и тут же вспомнил избитого, в разорванной, вымазанной одежде обменщика Орка, того самого Орка, который привел в свой родной айл многоликих! Привел только потому, что его односельчане отказались на него работать!! Получалось, что Выжига прав в своей ненависти к «добропорядочным извергам», что он имеет серьезные основания, не верить в возможность воплощения вотшиной мечты.

Только спустя несколько минут ему удалось найти достойное возражение.

– Да… Конечно… Глупо было бы рассчитывать, что все, живущие в этом Мире изверги, последуют за мной. Найдется достаточно таких, которых вполне устраивает их нынешнее положение, которые даже гордятся своей, пусть и рабской, близостью к сильным Мира сего. Но я знаю многих, кто подобно мне самому, готов рискнуть всем, чтобы доказать этому Миру, что изверги достойны лучшей доли!

Выжига поднял голову и посмотрел в глаза Вотше своими мертвыми полными черной ненависти глазами.

– Вы будете в меньшинстве! И вы погибните, независимо от того, кто победит в развязанной вами битве!

И тут же его губы вдруг искривились в странной корявой улыбке:

– А, впрочем, я, пожалуй, прогуляюсь с тобой – посмотрю, много ли извергов поведет за собой их освободитель?!

– Прогуляешься со мной?.. – Насторожился Вотша. – Куда?..

– Туда, где ты готовишь свою армию. Ведь ты ее уже готовишь?!

«Вряд ли имеет смысл брать его с собой! – Подумал Вотша. – Нам не нужна безумная ненависть, а ничего другого у него за душой нет!»

И почти сразу же ему в голову пришла другая мысль:

«А, может, пусть его?! Может, если он побывает в Лосинке, у него появится новый смысл жизни?! Во всяком случае, я уведу его из Ласта, где ему каждую минуту угрожает смерть!»

– Хорошо! – Произнес он вслух. – Я отправляюсь назад дней через пять, поеду через восточные ворота и буду ждать тебя в первой же деревеньке… Надеюсь, ты сможешь выбраться из города?

– Я не доставлю тебе беспокойства! – Губы Выжиги снова искривились в усмешке. – Ждать меня не надо, я присоединюсь к тебе, когда сам посчитаю нужным и… возможным!

– Хорошо. – Повторил Вотша, пожимая плечами.

– Тогда… до встречи, дикарь. – Сверкнул глазами Выжига.

Подняв свой стакан, он опрокинул его содержимое себе в глотку, поднялся из креслица и совершенно бесшумно прошел к двери. Секунду постояв неподвижно, словно бы прислушиваясь к тому, что происходит за дверью, он посмотрел через плечо на сидящего у окна Вотшу, а затем распахнул дверь и вышел в коридор. Дверь за ним закрылась, не скрипнув и не щелкнув замком.

Четыре дня Вотша занимался делами – закупал железо в слитках, зерно, скот. Расплачивался он полновесной монетой вольного города Ласта, выменивая ее на привезенные с собой камни. Он, конечно, терял на этом обмене довольно много, но зато мог быть спокойным – его обменщику было выгодно держать язык за зубами. За четыре дня он отправил три довольно больших каравана – два в земли западных вепрей и один к западным лисам, места, в которые направлялись караваны, располагались совсем рядом с границей ничейных гор. На пятые сутки, как и планировал Вотша, дела были закончены, и поздним утром шестого дня он выехал из вольного торгового города Ласта через восточные ворота.