Усадьбы Подмосковья. История. Владельцы. Жители. Архитектура

В восточной части Чеховского района, в селе Васькино (Рождествено, Рождественское), на высоком берегу р. Люторки сохранилась бывшая усадьба Васькино, известная с начала XVII в. Она принадлежала окольничему М.Т. Лихачеву, затем В.И. Измайлову (1770–1785), С.Е. Кроткову, позже Щербатовым, в том числе с 1795 г. – сыну известного историка екатерининского времени М.М. Щербатова – князю Д.М. Щербатову; в роду Щербатовых усадьба была в 1795–1885 гг. Здесь, в усадьбе Васькино, и в своем московском доме Д.М. Щербатов много средств и сил отдавал воспитанию детей. Он рано овдовел, на его руках остались две дочери и сын Иван. Кроме того, ему пришлось воспитывать племянников – Петра и Михаила Яковлевичей Чаадаевых (детей его сестры). Всем детям он дал хорошее образование: мальчики поступили в Московский университет, а дочерей знаменитые профессора учили дома. Все зимой жили в Москве, а теплое время года проводили в Васькине. Роль отца и опекуна была ответственной и требовала большого нервного напряжения, особенно в отношении Петра Чаадаева (1794–1856 гг., см. с. 62–63), который со временем стал известным русским мыслителем и публицистом. Воспитывавшийся в Васькине Петр Чаадаев в детстве и юности нередко здесь вступал в политические споры с консервативно настроенным князем Д.М. Щербатовым. В 1812 г. Иван Щербатов и братья Чаадаевы оставили университет и вступили в действующую армию, вместе сражались на Бородинском поле, жили в одной палатке, участвовали в заграничных походах, обсуждали политическую ситуацию в России. В последующие годы (особенно 1820-е гг.) в Васькине у Ивана Щербатова и братьев Чаадаевых гостили их друзья и сослуживцы, в том числе и будущие декабристы И.Д. Якушкин, М.М. Спиридонов, М.А. Фонвизин, Ф.П. Шаховской и др. По приглашению старого князя Д.М. Щербатова в Васькине особенно часто и подолгу гостил Иван Дмитриевич Якушкин (1793–1857 гг., см. с. 436–440), происходивший из малосостоятельной семьи и с юношеских лет влюбленный в умную и обаятельную княжну Наталью Дмитриевну Щербатову (1796–1886). Якушкин считался своим человеком в семье Щербатовых, он многими неделями жил в Васькине. Княжна Н.Д. Щербатова высоко ценила его душевные качества, дорожила его привязанностью, но не любила его, а предлагала только дружбу. Здесь, в Васькине, где Якушкин особенно остро ощущал прелесть тепла домашнего очага, счастья общения с дорогими ему людьми, восхищался красотами природы, он был вынужден сполна осознать неисправимую безысходность его любви к Щербатовой, что обострило его негативное отношение к действительности, заставило меньше ценить жизнь, искать утешение в бунтарских намерениях, приведших его в первые ряды декабристов. Привлекательная и благородная княжна Щербатова именно в Васькине максимально наслаждалась своим успехом в обществе хорошо воспитанных, образованных и патриотично настроенных молодых людей, почти каждый из которых хоть отчасти, но был в нее влюблен; ей тогда казалось, что это только начало самой счастливой части ее жизни, но она жестоко ошибалась. Н.Д. Щербатова вышла замуж по большой взаимной любви за князя, отставного майора, участника заграничных походов русской армии Федора Петровича Шаховского (1796–1829 гг., см. с. 214–215), ставшего со временем одним из учредителей «Союза спасения» и «Союза благоденствия», активным декабристом, масоном. Ф.П. Шаховской некоторое время жил в Васькине, тем более что чета Шаховских стали его владельцами. Приезжали в Васькино и другие будущие декабристы. Близок к декабристам по взглядам был и сын Д.М. Щербатова – капитан Семеновского полка Иван. После подавления в 1825 г. восстания декабристов Ф.П. Шаховского, отца двоих малолетних детей, выслали (в 1826 г.) на вечное поселение в Туруханск, затем в Енисейск, его жена Наталья безуспешно добивалась разрешения поселиться с мужем. В ссылке он в 1828 г. сошел с ума. Она добилась его перевода в Суздаль в Спас-Ефимовский монастырь, где он и умер. Еще раньше начались переживания Натальи Дмитровны за судьбу ее брата Ивана, который в чине капитана командовал ротой Семеновского полка в Петербурге, был у солдат любимым начальником. В 1820 г. в Петербурге солдаты семеновцы потребовали передать их жалобу императору Александру I (неслыханный по тому времени случай в русской армии). Солдаты не поддались на уговоры брата царя – Константина, а также командующего гвардией Васильчикова, генерал-губернатора Петербурга Милорадовича и даже вдовствующей императрицы Марии Федоровны; они стояли на своем. Когда произошли в 1820 г. волнения в его полку, И.Д. Щербатов находился в Москве и в Васькине, в письме отсюда приятелю по службе он одобрил действия солдат и осудил недостаточную решимость офицеров в их поддержке. Письмо перехватила тайная полиция, в васькинском доме произвели неожиданный обыск. И.Д. Щербатов был арестован. Следствие над И.Д. Щербатовым и еще 3 офицерами тянулось почти 6 лет. На следствии И.Д. Щербатов не выдал никого из участников тайных обществ. В 1826 г. он был осужден на смертную казнь, замененную разжалованием в солдаты и ссылкой на Кавказ. На Кавказе он ощущал тайное сочувствие декабристам генерала А.П. Ермолова, давшего им возможность быстрее восстановить офицерское звание. В тюрьме здоровье И.Д. Щербатова было подорвано, оно ухудшилось из-за непрерывных лишений походной жизни, у него обострилась чахотка (туберкулез), от которой он и умер в 1829 г. Консервативно настроенный князь Д.М. Щербатов, потерявший после событий 1825 г. сына и зятя, осуждал поступки царя Николая I, называл их «всемилостивейшим разорением» лучших российских родов.