Усатый-полосатый, бедный и богатый (СИ)

— Буйабес, пожалуйста, — не глядя в меню попросил у официанта мой стажёр, а я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Наивно подумала, что Журавлёв обозвал паренька балбесом, но пока выходило, что балбес тут я.

Меню пестрило страшными названиями и не менее вычурыми картинками, на цены я даже смотреть боялась. Даже не была уверена насчёт валюты, царившей здесь.

— Рыбный суп, пожалуйста, — определилась я, выбрав меньшее из зол. По крайней мере, так мне тогда казалось.

Как сильно я промахнулась, я поняла только, когда оба блюда составили на столик. Перед Дмитрием поставили тарелку с бульоном, тарелку с разными морепродуктами, тарелку для костей, ещё и тосты. Мне же дали всего одну, словно издёвка, и как кушать бульон и плавающие в нём мидии я не имела ни малейшего понятия. Стоит сначала съесть бульон? Или мидии? Руками или ножом? А куда деть раковины? Спросить у официанта или, не дай Бог, Журавлёва я постеснялась. Похлебав ложкой бульон и сделав вид, что я не очень голодна, отставила это извращение подальше.

От второго и последующих экспериментов я отказалась. Дмитрий тоже не стал меня дразнить и попросил счёт. Чек нам принесли в кожаном футляре, который мне почему-то очень сильно напомнил пропавшую из террариума змею. Привет, паранойя!

Жестом, каким обычно фокусники достают кролика из шляпы, Дмитрий достал пластиковую карту и вложил внутрь. А спустя минуту, когда к нам вернулся официант, я снова готова была провалиться под землю.

— Карта не действительна, — обратился он к Журавлёву.

— Что? — словно не услышав, переспросил тот.

— Ваша карта не активна. Вы можете оплатить наличными или кредиткой, — хоть голос официанта и звучал безэмоционально, я в каждом его слове ловила скрытый подтекст.

— Ерунда какая-то, — фыркнул не такой уж денежный мешок и протянул официанту кредитку.

Вот только спустя минуту ситуация повторилась. Стажёр был в замешательстве, а я в гневе, который только усилился стоило мне увидеть сумму чека. Я бы на эти деньги спокойно жила до зарплаты. Я бы, чёрт возьми, даже шиковала!

— Мой кошелёк остался в раздевалке, я схожу за ним и оплачу, — тихо сказала я, едва узнавая свой собственный голос.

— Хорошо, — кивнул официант. Благодаря нашей униформе во мне легко было угадать сотрудника парка, да и лица здесь все были примелькавшиеся.

Я не шла к нашей подсобке, а летела. И как результат, столкнулась с Машкой, которая как обычно в обеденные часы устраивала себе сиесту.

— Надюха, смотри, что я нашла, — радостно повисла она на мне, тыча в нос какую-то бульварную газетёнку. — Читай-читай.

Маша едва не хлопала в ладоши на радостях и мне не оставалось ничего другого, как взять из её рук газету. Почти на всю первую полосу была фотография Журавлёва и надпись, не уступающая в размерах. “Сын миллионера арестован за пьяное вождение”.

— Миллионер! Ты видела?! Настоящий!

Ага, я то уж точно видела. Алкаш он самый настоящий и дебошир, вот он кто. Доставая кошелёк из шкафчика, я придумывала всевозможные кары на его светлую голову. Я ему устрою исправительные работы, он меня надолго запомнит!

Глава 3. А что, слабо?

Дима

Маленькая заноза опрометью выскочила из ресторана, оставив меня один на один с официантом, что теперь не сводил с меня своего цепкого взгляда, а вдобавок с чувством растерянности и стыда. Что за хрень вообще?

В голове то и дело возникали картинки, как меня заставляют мыть посуду на кухне и отрабатывать деньги. Или же сидеть на полу и отдраивать жвачки вон хотя бы с тех плетёных столиков в углу. Так наверное и было бы, если бы я пришёл сюда с кем-то другим. Последний раз за меня платила женщина лет эдак десять назад и это была моя мать. Любой из моих знакомых это и в голову бы не пришло. Но чувство благодарности к мелкой не спешило просыпаться.

Наоборот, в ней я нашел козла отпущения. Теперь я выгляжу никчёмным тюфяком, а она спасительницей. Отвратительное чувство.

Не мешало бы понять, что произошло, и ответ мне мог дать только один человек. Я набрал его номер, но он привычно отозвался безжизненным голосом автоответчика. Не удивлюсь, если родной отец меня и в чёрный список добавил. После всех тех словесных помоев и нравоучений, которые он на меня вылил.

Поднялся из-за столика и прошёлся до открытой террасы под бдительным и настороженным взглядом мальчика на побегушках. Его внимание начинало раздражать. За кого он меня принимает?!

— Алло, ма, — произнёс, едва телефон завибрировал в моей руки от соединения. — Что происходит? Что с моими картами?

— Димочка, привет, — наспех затараторила она. — У меня буквально пара минуток до приёма. Я ждала его целый месяц, прости.

Я лишь усмехнулся в ответ на это. Моя мама очень привлекательная женщина, но в погоне за молодостью она потеряла самое важное — свою оригинальность. Стараниями полчища косметологов и Бог весть кого еще, Журавлёва Вероника Анатольевна превратилась в универсального солдата.