Ущелье Самарья, в следующий вторник

Она говорила спокойным, чуть скучающим тоном, будто ждала только момента, чтобы прервать беседу с неинтересным ей знакомым. У Фолхема в животе повернулся ледяной кулак, как всегда в предчувствии неприятностей. Он протянул арестованной папку с копиями документов и вежливо спросил:

– Желаете пригласить адвоката?

– Пока нет, – покачала она головой и взвесила на руке документы. – Много. Я так понимаю, домой вы меня не отпустите?

– Нет.

– Тогда я желала бы взять это с собой и прочесть в спокойной обстановке. Надеюсь, на одиночную камеру я могу рассчитывать?

Когда мадам Вивьен увели, полковник через скрытую дверь вошел в допросную и с досадой сказал:

– С этой дамой нам нужны доказательства даже не железные, а титановые. Иначе она вывернется и подаст на нас в суд за неправедный арест.

– Что есть, то есть, больше взять неоткуда, – мрачно ответил Фолхем. – Прежние платежи отследить уже невозможно, след ауры на письмах сходный, но и только. Поскольку он был затерт, уровень тождества для суда недостаточен. Может, мы поторопились с арестом?

– Если бы! – Полковник встал и прошелся по комнате, разминая ноги. – Ты помнишь, что у нее были забронированы билеты на «Восточный экспресс»? Так вот, сегодня утром она поставила в них дату. Пятое ноября.

– То есть, почувствовала неладное и решила не ждать подтверждения перевода последних пяти тысяч дукатов…

– Или так, или произошло еще что-то, о чем мы не знаем. Но в любом случае, если бы сегодня ее не взяли, через три дня только бы мы ее и видели.

– А что ее братец?

– Не знаю пока, его допрашивает Смайт, а протокол пишет молодой Спенсер.

Кристофер не столько писал протокол, сколько кипел от злости. Собственно говоря, и вносить-то в протокол было нечего: Максимильян Дюбуа молчал как чугунный с того момента, когда его привели в допросную. Не ответил даже на вопрос об имени и фамилии. Наконец, детектив-сержант плюнул и вызвал конвойных, чтобы отправить задержанного в камеру.

– Я не понимаю, почему он так спокоен? – воскликнул Крис, бросая на стол ручку.

– Одно из двух: или у него где-то в заначке портальный амулет, или он уверен, что предъявить ему нам практически нечего, – спокойно ответил Смайт и аккуратно сложил листы протокола в папку. – Ты магическими перьями не бросайся, пригодится еще. Без предъявления обвинения мы можем держать его семьдесят два часа. Значит, за трое суток нужно найти неоспоримые доказательства его причастности к убийствам горничных или добиться личного признания… Так что сейчас иди-ка домой, выспись хорошенько, и завтра утром в восемь сядем и будем заново изучать материалы дела, протоколы допросов, результаты обысков и прочее.

Крис, раздосадованный и растерянный, никак не мог исполнить приказ старшего по званию и пойти домой. Сегодня Софи, выдохнув с облегчением, сложила вещи и уехала из арендованной квартиры назад, в родной, теплый, привычный дом тридцать два на Одли-Гарден стрит, так что на вечер была намечено небольшое празднование.

Девушки уже были дома, даже Лидия, которая последние недели пропадала в Ателье днем и ночью, работая над новой коллекцией. Крис поздоровался со старшим братом, плюхнулся в кресло в гостиной и надулся на весь свет.

Какие-то закуски были поставлены на стол, Роберт уже открывал бутылку шампанского, когда в дверь позвонили. Девушки переглянулись и Софи спросила:

– Вы кого-нибудь ждете?

– Да нет вроде бы, – пожала плечами Валери. – Свои все здесь, чужих нам не надо.

На этот счет у Лидии было особое мнение, она не отказалась бы увидеть в этой комнате Пьера Лавернье, но он написал вчера в письме по электронной почте, что, скорее всего, задержится в Лютеции еще на неделю.

– Я открою, – Роберт поставил на стол шампанское и вышел в прихожую.

Через мгновение оттуда раздался смех и мужские голоса; Софи и Вэл переглянулись. а Лидия почувствовала, как к ее щекам прилила кровь. Все-таки приехал! Лавернье вошел в гостиную следом за Робертом, нагруженный коробками и пакетами.

– Празднуете? Это я удачно зашел! Здравствуй, милая! – нагнувшись, он поцеловал сидящую за столом Лидию, она снова покраснела и мысленно себя за это отругала. – Ну, что же, тогда все, что вот в этом пакете, отлично подойдет для сегодняшнего вечера.

– Что там? – Софи уже теребила пакет, доставая из него свертки и коробки.

– Засахаренные каштаны, лучший нимский окорок, сыр с трюфелями, пара бутылок бургундского и кассис, чтобы сделать Kir Royal. Осторожнее с большой коробкой, в ней пирожные из кофейни Le Procope!

Когда были выпиты тосты за возвращение домой и за успех доклада Роберта, о котором напечатал большую статью «Вечерний Люнденвик», доедена ветчина и последние крошки сыра, Пьер, наконец, обратил внимание на невеселый вид Кристофера.

– Что-то случилось? – спросил он, пока девушки отправились варить кофе.

– А, некоторые неприятности по службе, – браво махнул рукой молодой человек.

– Ты успел устроиться, куда?

– Ты не поверишь, – вмешался Роберт, подавая обоим наполненные бокалы. – Братец теперь служит в городской Страже! Вот уже целую неделю.

– И вот так сразу неприятности?