Уши в трубочку

– Если скажу про Звезду Героя, что, поверишь? Сам знаешь, от нашего только от хвоста уши. И то отнимут, если есть. Так что медаль от конгресса, право на жительство и пособие по безработице, а умрешь не с перекошенной мордой лица в жутком и безумном страхе, а с красивым одухотворенным выражением торжественной задумчивости и чувством исполненного, а то и вовсе выполненного долга.

Он взмолился:

– Перестань! Человеку свойственно жить!

Я чуть-чуть прижал спусковую скобу.

– Так то человеку.

– А я кто?

– Щас узнаем, – пообещал я зловеще. – Человек на девяносто процентов состоит из воды, а монстр на те же девяносто – из слизи. Сейчас засажу пару пуль в череп, и посмотрим, что вытечет…

– Дурак, – сказал Кварг затравленно. – Из меня вытечет литр коньяка! И четыре кружки пива… Нет, пиво уже вышло, без всякой слизи, я прошел курс уколов пенициллином.

– Надо проверить, – сказал я.

Мой палец до половины вдавил скобу. Кварг закричал:

– Перестань, дурак!.. Убедишься, что я человек, но мне от этого легче?..

Сзади послышались шаги, но прежде, чем я успел дожать до конца, голос торкессы сказал торопливо:

– Это я, Гакорд!.. Откуда этот человек?.. Ох, это ж Кварг!

Она хотела броситься к нему на шею, я предупредил:

– Ты забыла, что он враг и работает на телуриан? Кварг, скажи ей. И хоть женщине не ври!

– А кому же еще врать? – спросил он. Глядя на торкессу, сказал раздельно: – Да, я работаю на телуриан. И сам, понятно, бхиватец, мы с ними в союзе. Вам тоже советую сдаться, а я уж замолвлю словечко, чтобы вас всего лишь сослали в дальнюю колонию.

Я видел по его глазам, что врет, нас тут же убьют, при первой же возможности убьют. Тем не менее я опустил пистолет, обернулся к торкессе:

– Он человек, мало того – общечеловек, демократ, либерал, за шкуру родину продаст, а за баксы – так и планету. Он вне подозрений, это стандартный юсовец, хоть и не американец.

Торкесса буркнула:

– Все равно – слизь. Лучше бы ты его убил.

– А с кем останемся? – спросил я безнадежно. – Юсовцы и своих такими сделали, и наших почти всех… Нет, надо по методу товарища Калашникова… или Макаренко?.. Всех в колхоз за колючую проволоку и выдавливать из них…

– Слизь?

– Да, юсовость.

Кварг начал опускать руки, я покачал головой и поднял пистолет. Руки взлетели, как подброшенные взрывом. Торкесса сказала задумчиво:

– Но один аспект прояснился…

– Какой?

– Насчет артефакта. Более того, подозреваю и еще один далеко идущий замысел.

Теперь мы оба, Иван и я, смотрели на нее с жадным интересом. Торкесса произнесла медленно:

– А не потому ли тебя скрыли в этом уголке космоса… что именно здесь хранится Извечная Мудрость?

Мы молчали, ошарашенные, я все старался понять: исконно-посконная Истина, что ищет в Урюпинске пришелец, и эта Извечная Мудрость – синонимы или антонимы, наконец проговорил с недоверием:

– Полагаешь… есть какая-то связь? Я и… мудрость?

– Я ничего не утверждаю, – ответила она уклончиво. – Я просто указываю на совпадение. А случайные ли они – другой вопрос. Но слишком велика случайность… Ведь только в этой Галактике сто миллиардов звезд! Но все ценнейшие вещи Вселенной попали именно сюда, на Землю!

Я пробормотал, загибая пальцы:

– Артефакт… Великая Истина… Извечная Мудрость… а что третье?

Кварг насмешливо фыркнул, а торкесса сказала раздраженно:

– Если бы знать!

Иван закончил любоваться мечом, внезапно подбросил его вверх, тот дважды перекувыркнулся в воздухе, Иван сделал крохотный шажок, не сводя с него взгляда, застыл. Меч повернулся острым концом вниз и устремился, как падающая бомба. Щелкнуло, это меч точно вошел в ножны за спиной ария.

Я перевел дыхание, впечатляет, а Иван сказал вдруг торжественно:

– Я счастлив, что был призван в самый важный момент Вселенной!.. Оказалось, это вовсе не случайность!

– Ты о чем? – спросил я настороженно.

Иван сказал высокопарно:

– Ты последний из рода Первых Королей, которым подчинялась Вселенная. Ты тот, кто может привести в действие механизмы, которыми можно разбрасывать галактики, как шарики… да, как шарики. По крайней мере, так утверждают те, кто верит в эти древние слова, что передаются из поколения в поколения, из народа в народ, из мира в мир….

Торкесса поморщилась, Кварг кривился еще откровеннее.

– Ты не веришь? – спросил я у нее.

Она фыркнула громче Кварга:

– Нет, конечно!

– Тогда почему же…

– Потому что этого не может быть!

Я кивнул, принимая, в самом деле очень важный аргумент, сам им пользуюсь, а Кварг сказал:

– Вот видите, вам незачем было меня опасаться.

Я хмуро буркнул:

– Ладно, опусти…

Он криво улыбнулся, с тяжелым вздохом начал опускать руки, тут же неуловимым движением выхватил из внутреннего кармана пистолет и выстрелил мне в грудь.

Боль обожгла, как будто меня проткнули раскаленным штырем. Кварг тут же исчез, я заорал и бросился следом. Он понесся по лестнице на крышу, я спешил изо всех сил, чувствуя, как из раны течет кровь, спотыкался, а когда выбрался наверх, Кварг, громко топая, несся к краю крыши.

Прыгнет, понял я. Прыгнет, растопырит крылья или жабры, что там у них, спланирует на крышу другого дома, а там смоется.