Ушкуйники против Золотой Орды. На острие меча

Лишь князья да ближайшие воеводы знали истинную причину задержки: ждали приезда татарских и булгарских послов. Хан Хидыбек приказал учинить ряды[13] над ватажниками, пограбившими булгарский город, виновных же выдать головами. А чтобы все было без обмана, послал из Орды мурз да пять сотен конных воинов для их охраны и сопровождения ватажников на правеж[14].

Князья тоже томились ожиданием.

— Доколи стоять под стенами володимирскими? Прознают ушкуйники… и поминай как звали! Ищи их потом по Руси! — горячил кровь Константин ростовский.

Более спокойный и рассудительный князь нижегородский Андрей Константинович его успокаивал:

— Не уйдут. Чего им от хмельного меда да от сладких баб костромских уходить… Пока не пропьются, с места не стронутся. Ты-то вот сам, коли б не нужда, ушел из вотчины? Да от княгинюшки? От детишек?

— Я — нет! А они-то, поди, молодцы не женатые. Им что Кострома, что Володимир — все едино.

— А ведь ты прав, князь Константин, — подал голос сидевший доселе в глубокой задумчивости Дмитрий Константинович. — Простые-то ватажники уйдут — беда не велика, а как воеводы ушкуйников подадутся до родных мест?! Не будет повинных голов, свои подставлять придется. Так что надо бы в Кострому человека послать, чтобы упредил, коли что… Эй, — позвал князь Дмитрий стоявшего у входа в шатер молодого широкого в кости гридя, — найди Даниила Скобу. Пусть поспешит!

Вскоре воевода великого князя владимирского уже перетаптывался у входа. Внимание трех князей ему было лестно, но и напрягало изрядно.

— Мы порешили, Данило Петрович, доглядчика в Кострому направить. Молодого, резвого да умного. Есть опасения, что разбойные прознают про ряды да разбредутся. Есть ли таков на примете?

— Есть, государь, — тряхнул кудлатой бородой воевода, — и молод, и сноровист, и… — сделав многозначительную паузу, добавил, — и глазаст. Батюшка его — купец новгородский, и сам он, хотя и молод, а при торговом деле состоит. Мне сыновцем[15] приходится, — не без гордости заметил Даниил Петрович.

2

Ярослав входил в Кострому через Волжские ворота. На удивление, воротных сторожей он не увидел, а на вопрос: «Куда подевались воротные псы?» — проходивший мимо горожанин мимолетом бросил:

— С разбойными… и сами в разбой подались!

— А как же воевода Александр? Он-то куда глядел? — недоумевая, протянул Ярослав и тут же, правда уже другой костромич, пояснил:

— Сидит в тереме, заперся, глаз не кажет. Ватажники пригрозили, что на воротах повесят, коли веселиться мешать будет, вот он взаперти и сидит, — рассмеялся прохожий. — А ты откель такой любознательный выискался? — поинтересовался он в свою очередь.

— Новгородский я. По торговому делу.

— То-то говор приметный. Твоих земляков среди ватажников несчитано, поди, все… Вот к говору-то и привыкать начали.

— А где же их, земляков-то, искать?

— Так везде… Где хмельная брага льется, там и ищи. Тебе-то, чай, кого из знакомцев надобно? — спросил словоохотливый костромич, на что Ярослав доверительно спросил:

— Купца Анфима Никитича не встречал?

— Оно куда хватил: Анфима Никитича… Он у ватажников за воеводу. Правильный мужик, — похвалил прохожий. — Ты его на дворе купца Михаила Игнатича поспрошай. Да поспеши. Проходил я мимо, видел, во дворе купца людно, да и коней десяток топотят у коновязи.

— Спасибо тебе, добрый человек, — благодарно поклонился Ярослав.

Двор купца Михаила Игнатьевича Ярослав отыскал быстро. И правда, ворота были распахнуты настежь, а во дворе толпились десятка два мужиков.

Анфима Никитича Ярослав узнал не без труда: в Новгороде неприметный, здесь же он больше напоминал боярина — и одеждой, и осанкой, и поведением, и даже лицо стало строже, а взгляд оценивающе-властным. До Ярослава донесся его голос:

— Выводи коней! Со мной едет десяток Никифора. Остальные без надобности, — и, направившись в сторону ворот, нос к носу столкнулся с новгородцем.

— Никак Ярослав! Ну-у, дела… Ты чего здесь? — спросил он, не скрывая удивления.

— Здрав будь, Анфим Никитич, — поклонился молодец. — Меня батюшка послал… К тебе…

— О́но как. Но дело-то, чай, не спешное? Ты где стал на постой?

— На посаде. У батюшкиного знакомца, вернее родича, правда, дальнего…

— Поедешь со мной, — не терпящим возражения тоном произнес Анфим Никитич. — По пути поговорим. Эй, — обернулся он к следовавшим за ним ватажникам, — дать молодцу коня!

Выехав за городские ворота, десяток всадников направился берегом Волги.

— Так с чем тебя послал Тихон Семенович? — поравнявшись с Ярославом, негромко спросил Анфим Никитич.

— Батюшка прознал о походе на булгар… И что поход тот принес ватажникам прибыль немалую…

— Прибыль у купцов, у нас же добыча, — поправил Анфим Никитич.

— В общем, батюшка хочет получить хотя бы половину долга. Ведь за сотню, что батюшка оснащал, ты поручился.

— А почто твой отец заторопился? Уговор был расчет по осени произвести…

— Все так, Анфим Никитич. Только батюшка тревожится, каб ватажники не спустили все до нитки…