Ушма

Всё началось с люка. Сначала, он, чуть заметно, дрогнул и приподнялся. Я вскочил на ноги, прыгнул на кровать и начал скакать на ней, с ужасом ощущая внизу упругую силу живого существа пытающегося подняться наверх. Спустя некоторое время движение прекратилось, но затем, кто то стал поочерёдно бродить по коридорам вдоль стен, так что стенки трещали и хрустели, и безуспешно пытаться открыть двери в стене… Я наваливался всей тяжестью на свои хрупкие баррикады, отчаянно пытаясь сдержать незваного гостя и вскоре всё стихло. Я уже думал, что на сегодня это конец, что заря близко и я могу отдохнуть, но затем заметил, что большое зеркало стоящее у стены, полно чёрной воды и она вспучивается наружу, будто кто то силится из ней выйти…

Голос воды был ужасающе близко. Каждый удар маятник колотил меня прямо в грудь тяжёлой кувалдой. Я кинулся к зеркалу и набросил него покрывало с кровати. Затем, я принялся колотить по нему прикладом ружья, загоняя рвущуюся оттуда тварь обратно. Я бил и бил во что-то мягкое и упругое, крича и подвывая от ужаса, и остановился только когда услышал звон битого стекла. У соседей вспыхнул свет и скрипнула входная дверь, но дальше этого У меня в ушах всё ещё стоял свой собственный крик, когда я обессиленно опустился на пол. За окном светало. Шум воды стихал и гас как лесное эхо. Я сел на перевёрнутую кровать, привалившись спиной к стене, обнял ружьё и задремал.

Меня разбудили встревоженные голоса соседей. Они на перебой звали Гаврюшу, но тот явно не желал возвращаться. Их голоса были назойливыми и пронзительными и я понял, что больше уже не засну. Я встал и осмотрел жуткий погром учинённый мной на втором этаже.

Я подозревал, что соседи слышали ночной шум в моём доме и будут задавать вопросы. Кое как одевшись и приведя себя в порядок, я вытащил из аптечки пузырёк спирта и прополоскал им рот. Пусть уж лучше они подумают, что я алкоголик, нежели сумасшедший, отбивающийся по ночам от призраков…

Однако объясняться мне толком и не пришлось, поскольку Вадим и Юля были крайне взволнованны исчезновением Гаврюши и ни о чём больше говорить не могли. Оказалось, что вчера, сразу после наступления темноты, он начал вести себя очень странно: весь дрожал, испуганно жался к хозяевам, отказывался от угощения, а когда Вадим вышел покурить, Гаврюша выскользнул в темноту и до сих пор не вернулся.

Зная, что Гаврюша любит у меня гостить, они просили сказать им, если он вдруг появится. Я пообещал с тяжёлым сердцем, поскольку был уверен, что его исчезновение не случайно. Когда они ушли, я поднялся на крыльцо дома и вновь посмотрел на подсыхающую лужу воды у двери. Мне не было нужды опускаться на колени и нюхать её — я и отсюда чувствовал запах болота и падали… Я печально усмехнулся — вот я и увидел то, чего так страшился в детстве — следы Ушмы на своём пороге, но сейчас они вызвали у меня лишь тупую усталость.

Я пошёл к умывальнику, но по пути моё внимание привлекли мухи, что роились над канавой. У меня сжалось сердце. Я раздвинул кусты таволги и увидел Гаврюшу. Он лежал на боку, наполовину утопленный в густом иле покрывающим дно пересохшей канавы. Его маленькая, оскаленная пасть была забита грязью, а полуоткрытый глаз смотрел куда то вбок. Ещё одна ненужная смерть, причиной которой был я.

Я вытащил малыша из канавы и бережно обмыл водой из шланга. Он ещё не окоченел, поэтому я постарался придать ему приличный вид, прежде чем завернул в кусок ткани и отнёс соседям. Не знаю, что они подумали, когда я появился у них после шумного ночного погрома, полубезумный и пахнущий спиртом, с трупом их любимой собаки, но мне было всё равно.

Остаток дня я провёл гуляя по переулкам. Я намеренно ушёл как можно дальше от болот, и бродил вдоль участков примыкающих подъездной дороге. Это было единственное высокое место на дачах — узкая песчаная гряда, которая тянулась вдоль бесконечной низины. Природный вал отделяющий мир людей от территории тьмы. Последнее предостережение человеку, зачем то явившемуся в эти места. Далее, начинались огромные болота, где безраздельно властвовала их ужасающая хозяйка — Ушма.

Журчание воды периодически настигало меня и здесь, но я был к этому готов. Я сбрасывал его как паутину и продолжал свой путь. Путь через бездну. Путь через царство теней. Путь, который показался бы нормальному человеку истинным адом, тогда как на самом деле, я лишь приближался к нему, ступая по ничейной земле, где жизнь лишь случайная искра, гонимая чёрным ветром преисподней.