Усилители смысла

Второй с сомнением посмотрел на перила – просто спуститься или вспомнить детства и съехать по ним? Победила взрослость и он пошёл по ступенькам, ведя пальцами по краешку перил.

– Понимаешь, раньше мне среди видений попадались некоторые наособицу. В них география была более-менее на месте. И облик улиц, окружающего мира – тоже. И, поведение людей тоже в ключе. Но вот в общем непохоже и всё тут! И ощущения от них другие. Не такие засасывающие и бьющие по нервам. Хоть и пафосно, но вот было чёткое ощущение в них нового порядка.

У Пятого промелькнули неприятные ассоциации:

– Это как?

– Ну кто-то же обдумывал, как оно всё будет дальше. Не всё же должно меняться. Сначала одно, потом другое. Вот это обдумывание и отпечаталось.

Они вышли в холл. Рюкзаки так же лежали на деревянных креслицах у стены, а футляр так же был придвинут к стене, чтобы случайно не зацепить ногой. Пятого этого порадовало – искажения никак не воздействовали на неодушевлённые объекты.

Больше в такт собственным мыслям, чем в тему разговора, он спросил:

– И что это нам даёт?

– Нам? Скорее всего – ничего. Но я решил старый вопрос и это меня радует.

На улице Второй прищурился на закатное солнце:

– Вроде ненадолго прихватило. Теперь ты наэкспериментировался? Можно продолжать идти по выбранному маршруту?

Пятый не ответил. Он видел то, чего видеть никак не мог.

– Э-эй! – Второй помахал рукой у него перед лицом. Пятый отмахнулся:

– Да иди ты! Сам лучше посмотри.

Второй быстро повернул голову влево-вправо:

– Ну?

– Да посмотри ты!

– Да куда?!

Пятый с усилием повернул Второго:

– Да посмотри ты! На углу!

Второй честно уставился в указанном направлении. Пятый скосил глаза – Второй то и дело сощуривался, смотрел то левым, то правым глазом. Один раз даже надавил пальцем под глазное яблоко.

– Извини, но ничего сверхособенного я в этом здании не вижу.

Пятый растерялся. Он не знал, как объяснить, что это охряно-розовое здание, построенное Владимиром Маяковским, носящим название «Политика». Органично вписанное в мокрый осенний пейзаж. Спереди нормальное, хоть и устарелое, сбоку скособоченное, сзади такое, что и вообще не описать.

Второй выгнул голову и заглянул Пятому в глаза снизу вверх, отчего Пятый сразу повернул голову в сторону – такой взгляд не подходил Второму. Не в смысле Второй не мог так смотреть, или Пятый не мог воспринимать такой взгляд, но вот всё это вместе… Пятый почувствовал себя на экзамене со вторым дополнительным вопросом.

Второй убрал голову и ещё раз прищурился на дом.

– Так, кажется, понимаю. Это здание двухэтажное, с нелепым полукруглым выходом на скат шиферной крыши?

– Нет.

– В нём почти нет архитектурных излишеств. Только окна, никаких балконов или лоджий.

– Э-э…

– Оно выцветше-пыльного канареечного цвета?

У Пятого резко закружилась голова, он пошатнулся и сделал несколько шагов, ловя исчезнувшее равновесие. Поймав устойчивое положение, он опять посмотрел вперёд.

Дом как дом. Такой же, как и дом позади них. Жёлтый, облупленный. Построенный углом. Почти такой же, как и через дорогу.

Пятый со стоном помассировал глаза:

– Может, ты и сейчас сможешь объяснить?

Второй прищурился на дом-перевёртыш.

– Пока нет, но думаю, что что-то соображу. Особенно если мы перестанем терять время и уже пойдём.

Пятый был недоволен, но промолчал. Он не любил, когда его попусту подгоняли.

Они дошли до перекрёстка и повернули налево. Пятый опять посмотрел на дом. Тот был всё такой же жёлтый и обшарпанный. Безо всякого намёка на утончённый изыск. Признаваться в этом не хотелось, но охряная политика ему нравилась куда больше.

Второй опять выглядел погружённым в себя, но только активно погружённым. Внутри него булькала и стремительно прорастала идея. Она была новая, красивая и блестящая. Её нужно было срочно высказать, пока она не потеряла свой глянец и не перешла в разряд неприложимых теорий. Пятый решил ему в этом помочь:

– Сообразил чего-нибудь?

– Думаю, да. Вот скажи – ты себе веришь?

– Верю. А кому тогда верить, если не себе?

– А теперь крамольная мысль – с чего ты решил, что то, что ты видишь в данный момент – истина в последней инстанции? Где основания верить собственным глазам? Где сертификат об исправности механизма действия всех уровней твоих нейронных цепей? Вот то-то же. И даже его наличие есть лишь свидетельство того, что где-то внутри тебя есть нейрон, который считает её существование истиной. Можно, конечно, развить эту мысль ещё дальше, но тогда можно убрести в солипсизм. А это противно.

– Проще можно?

– Даже нужно. Усилители смысла, как ни странно, усиливают смыслы. В обе стороны. Как заложенные в них смыслы, так и смыслы внешних пользователей.

– Погоди, дай сообразить – они что, вписывают нас в общую канву событий?

– И это тоже. Они изменяют наблюдаемую картину в соответствии с нашими слепками.

– Так у меня нет никаких слепков вот этого всего.

– Правильно, нет. Ты же здесь никогда не был. А я про этот дом предпочёл не вспоминать. Поэтому ты увидел то, что отозвалось из твоего околосознания на внешний запрос. Наверно, получилось интересно, иначе ты бы не обращал на это моего внимания.