Усилители смысла

– Это школа с порядковым номером… – Второй пощёлкал пальцами возле уха – вылетело из головы. Официальное здание к нам поближе – обиталище землемеров, кадастровых инженеров – не помню, как они правильно называются. С другой стороны, напротив школы – бывший ЗАГС, рядом ресторан. В глубине что-то тоже важное, но того же смыслового ряда. Мне как-то говорили, но я не запомнил. И всё это венчает завод – источник жизни и опора смысла любого гражданина страны Советов. Где же ему ещё обитать, духу твоему?

– Погоди, а тогда, у заводской зоны, с теми домиками, что было?

– Воплощённый коммунизм – произнёс Второй с сильной горечью. Примерился сплюнуть, но удержался.

Место восьмое. Послевкусие культуры

– Слушай, а здесь деревья как-то позеленее, не находишь?

Второй с сомнением зашёл в ворох опавших листьев и зашелестел в них.

– Ну, я в смысле, что здесь у деревьев вообще листья есть. Местами даже зелёные.

Второй хмыкнул.

– Тогда нам с тобой повезло, что критически важные вещи предки делали с расчётом на несколько поколений. Сейчас дорогу перейдём, и увидишь причину.

В тишине пустого квартала наметилась некоторая ритмичность. Какая-то другая, чем шелест листьев под ногами и обтекание ветерка. Более плотная и постоянная.

Тротуар резко оборвался и в глаза ударило ещё высокое солнце. Пятый болезненно сощурился. При всех своих недостатках это тенистое междууличье ему нравилось. Граница между районами пролегала по краю дороги. Из района невысоких домов и широких дворов, неторопливой жизни, замкнутой самой на себя надо было переходить в модерн с его домами-колодцами, ориентиром на ускорение и претензией на прогресс.

Моргнув ещё пару раз, Пятый стёр выступившие слёзы и двинулся через дорогу.

В канаве за дорогой была вода. Много хорошей свежей воды. Которая с шумом текла из трубы, идущую, видимо, из-под земли и сбоку вдававшуюся в канаву.

Из трубы росли какие-то длинные белые гибкие трубочки. Пятый неодобрительно взглянул на них – не любил лишней живности в воде для питья. Второй слегка толкнул его сзади в плечо.

– Пей, не бойся, вода высокой природной очистки. А эти водоросли здесь всегда росли. Как показатель пригодности.

Пятый сложил руки ковшиком и зачерпнул. Вода была вкусная и что особенно хорошо – прохладная. Не ледяная, когда сводит в зубы и отдаёт в виски, а вот именно само то в жаркое время.

У выхода трубы асфальт был сильно выщерблен, так что встать на колени не получилось бы, а с корточек до воды было далековато тянуться. Тело то и дело норовило нырнуть в поток воды. Помучившись, Пятый перешёл на другую сторону от трубы – там, где многослойный асфальт обнажал бетонный край канавы. Здесь черпать было гораздо удобнее, хоть и приходилось касаться жёстких водорослей. Ничего неприятного в них не было, но Пятый им инстинктивно не доверял. Второй пристроился ниже по течению и опустив руку в поток, продолжал вещать:

– Город, хоть и был маленький, но нуждался в воде и в воде хорошей. Поэтому в разных концах города были пробиты артезианские скважины. Штук так двадцать. Больше всего их было построено на восточной оконечности города. Четыре… нет, пять на охватывающей улице. Мы мимо них проходили, хотя, думаю, внимания на них ты не обратил. Будочки такие бетонно-квадратные. Некоторые из них потом раскурочили, чтобы достать специальные трубы высокого давления. Уж не знаю, чем они так хороши, но драли их упорно и старательно – видно, действительно были так дороги.

Пятый понял, что допивает уже десятый ковшик и что вода уже заполнила всё свободное пространство. Он с удовольствием крепко умылся и протёр прохладными руками шею.

– Закончил? Тогда отодвигайсь.

Второй подошёл поближе, поставил ногу и поёрзал, чтобы она вдруг не поехала. Присел, поставил вторую на другой бортик и так же расставил руки, раскорячившись над водой. Постоял так секунду, глубоко вдохнул и резко погрузился в воду. Через полминуты, когда Пятый уже начал беспокоиться, Второй напряг конечности и поднял себя обратно. Подождал, пока обтечёт вода и рывком придал себе вертикальное положение. Его повело, и он едва не свалился обратно. Откинул с лица прядь волос и резким движением ладони стёр всю влагу с лица.

– Ой, хорошо! Сейчас, конечно, уже немного поздновато, но лучше позже, чем вообще без. Кстати, рекомендую. Очень освежает.

– Нет, спасибо. Как-нибудь обойдусь.

– Ну как хочешь.

– Слушай, походу меня опять накрывает. Там над колонной голова висит.

Второй даже не стал оборачиваться.

– Не висит, а стоит. На шлеме. Просто ракурс необычный и от бюста оставлено самое главное. Это местный общенациональный герой. В честь него город и назван. Как и эта школа и даже эта улица, на который мы сейчас стоим. Не бойся, он добрый.

– Мда?

В закатном солнце черты большой головы читались плохо. Да Пятый и не особо хотел их читать. Герой тоже был из прошлой эпохи. Он не становился от этого хуже, просто ему с Пятым было не по пути. Не потому что Пятый сильно хуже – они оба хорошие парни (Пятый уж точно), но вот не пути и всё тут.