Усиливая Боль (Переработанное)

Девушка отпиливает пальцы ножом с завидным упорством. Она уже по привычке решила помочиться в рот умирающей жертве, но неожиданно для себя обнаружила, что это уже не приносит былого удовольствия, стала прижимать безвольный рот умирающего к своему паху, но лучше не стало, и моча потекла из его рта, и она в ярости несколько раз ударила его головой о стену, а теперь отрезает пальцы и впихивает их в рот трупу. Еще один палец засовывает в ноздрю. Улыбается и с чувством выполненного долга встает. Передумывает и еще несколько раз зачем-то втыкает в грудь трупу тонкий и острый нож.

Снова встает. Кладет нож в карман. Одевается. Проверяет себя на отсутствие загрязнений – пятен крови, мочи и так далее. Довольная результатом, уходит из помещения.

Исчезает.

Катя просыпается от шума снаружи. Странного, словно бы мерцающего в пустоте бездонной тишины сна.

«Oh lordy, trouble so hard»

Мотив звучит откуда-то издалека, кажется болезненным, не относящимся к этой реальности, увязшим в бреду. Спустя несколько секунд Катя понимает, что звучит он, на самом деле, на минимальной громкости в наушниках, которые она вложила в уши перед сном, включив при этом зацикленное проигрывание всего музыкального содержимого «айфона».

«Don’t nobody know my troubles but God»

Нытье Веры Холл и бит Moby заставляют Катю дрожать от странного, глубинного страха, словно бы суля какие-то неприятности. Она вытаскивает наушники. Поднимает голову. Понимает, что поезд стоит. В купе, на месте напротив сидит тучная женщина, подсевшая в поезд, судя по всему, где-то в пути. Через какое-то время по вагону проходят туда и обратно люди в черной форме. Полицейские. Сумеречные мысли. Приглушенные разговоры вокруг.

«Наверное, воровал или домогался до кого – вот и наказали скотину. Наконец-то, хоть кто-то смелый нашелся этим баранам отпор дать»

Катя садится, скрестив ноги, но одеяла с себя не снимает. Так безопаснее.

- Что… - она осекается, не узнав снова собственный голос. – Что случилось?

- Кошмар, - тучная женщина качает головой. – Ужас, что… - прерывается и принимает задумчивый вид.

- М-м, - Катя делает вид, что что-то поняла.

- Нашли труп то ли в туалете, то ли в тамбуре в каком-то вагоне, - решается спустя полминуты прокомментировать свою задумчивость соседка. – Говорят, ужасный вид у него. Нерусский какой-то. То ли узбек, то ли еще что-то такое. Вот, ходят, проверяют всех мужчин, кто есть.

- Мужчин? – непонимающе наклоняет голову Катя.

- Ну, говорят, такое под силу было сделать только мужику, - соседка скрещивает руки на груди. – Причем, мужику здоровому. Не знаю. Жуть какая-то.

Голоса в соседнем купе.

«Туда и дорога. Хорошо его, говорят»

«Злой ты, Ваня»

«Мир жесток, я стараюсь соответствовать»

Катя вытаскивает ручку чемодана и инстинктивно дергается от создавшегося при этом звука. Думает, что все совсем плохо. Что холодно. Что пора быстро искать такси. Что надо было предупредить о времени приезда. Что на дворе утро, и что она не спала всю ночь после того, как ее разбудили передвижения по вагону и болтовня, и что в голове ее все также крутится Natural Blues, и фразы «trouble so hard» и «troubles, but god» кажутся совершенно одинаково звучащими.

Утренняя болтливость таксиста-частника, рассказывающего вкратце «за жизнь», заставляет Катю задуматься о преимуществах обращения в профессиональные организации рынка извоза. Потом – вложить в уши наушники-капли, и снова…

«Oh lordy, trouble so hard»

- Нет, Кать, ты определенно исхудала. Да на тебе лица нет, на самом-то деле. Блин…

Оксана перебирает пальцами стоящую на столе широкую кружку и внимательно смотрит на Катю. Катя стоит рядом со столом и смотрит в окно.

- Фитнес помогает, - горько усмехается Катя.

- Лучший фитнес – это тот, который на простынях, - твердо заявляет Оксана. – Ну, физкультура-то, конечно, никогда не мешает. Ладно, раз уж ты немного пришла в себя, давай по существу. Что происходит?

- Не знаю, - пожимает плечами Катя.

- Интересный поворот, - смеется Оксана.

- Действительно, не знаю. То есть… - Катя замирает, ловит взглядом что-то подвижное вдалеке, теряется им среди деревьев близлежащего леса, но, моргнув, быстро возвращается обратно в дом. – Понимаешь, есть факты. Разрозненные. Я могу их назвать, но они – не то, что происходит. А что происходит, я понять не могу, потому что не собрать все воедино.

- Давай по порядку. Все было хорошо, и тут… - жестом предлагает продолжить.

- И тут полгода назад я рассталась с парнем, - Катя пытается улыбнуться этой, вроде бы, шутке, но понимает, что доля шутки в ней слишком мала. – Полгода, наверное, назад. А потом все было как-то странно. Никак. А потом было еще что-то. А потом я жила себе и искала новых знакомых.

- На улице?

- Можно сказать и так. Рылась в помойке.

- А, в интернете, то есть, - понимающе кивает.