Усиливая Боль (Переработанное)

- Ну, и в какой-то момент все новые знакомые стали пропадать без вести. В общем-то, плевать, не люди и были. Но на днях мне стала писать какая-то больная тварь. Стала намекать, что исчезновения не случайны. Потом убитым находят одного мужика с моей работы, который пытался намедни ко мне вроде как клеиться. Потом еще какая-то несуразица – мне пишет эта дура и говорит, что очередное убийство на ее счету. Потом…

Катя замирает. Только сейчас в ее памяти проскальзывает короткий эпизод, который слишком удачно встает в мозаику этой ночи. Она вспоминает, что, когда она отходила в поезде в туалет, на нее в коридоре как-то странно, с прищуром посмотрел и цыкнул какой-то ярко выраженный узбек. Или ей показалось, что он посмотрел с прищуром, потому что он был в принципе узкого разреза глаз – она не поняла. Другое дело, что ей это совершенно не понравилось, и она постаралась как можно быстрее пройти в сторону тамбура, и она обернулась на миг и заметила в дальнем конце коридора еще двоих людей – вроде, парня и еще кого-то за ним, смотрящего вдоль коридора, и ей показалось, что это была девушка с длинными волосами, но она не придала этому никакого значения. Теперь ей кажется, что следовало рассмотреть окружающих получше, но ее слишком нервировал узбек. Ее слишком нервировал поезд. Все подряд заставляло ее бежать.

- Вообще, звучит довольно серьезно, - Оксана отодвигает кружку и скрещивает руки на груди. – А в полицию не обращалась? Это угрозы, все-таки.

- Она сказала, что у меня – и не только у меня, - будут проблемы, если кто-то еще об этом узнает. И я боюсь проверять истинность этого. Господи, я… - Катя открывает рот, но слово куда-то теряется; ждет; вздыхает. – Понимаешь, я допускаю, что это фейк, что просто кто-то удачно совмещает факты, о которых ему становится известно из того же интернета. И этот кто-то хочет меня довести, и даже есть примерные кандидатуры.

- Враги у нас у всех есть, и больше всех их у того, кто считает себя святым, - Оксана встает и смотрит в окно. – Ты хоть немного спала в дороге?

- Но если это действительно кто-то, кто убивает людей? Кто-то больной на всю голову. И этот кто-то может прийти за мной, - Катя думает, говорить о догадке насчет девушки в поезде или нет. Не решается. – Я просто не знаю, что дальше. Я приехала сюда только потому, что это могло выглядеть неожиданно, и я торопилась, и меня трудно было отследить. Мне кажется.

- Все, при желании, возможно, - Оксана потирает лицо руками.

Катя смотрит на собеседницу, и в ее голове начинают роиться спонтанные мысли. Оксана замужем. Ее муж – бизнесмен средней руки, и она живет в этом доме на чистом воздухе по своей инициативе в те периоды, когда он в отъезде. А командировки у него довольно частые – разумеется, во благо бизнеса. Оксана делает вид, что не ревнует его к возможным случайным связям, а он не забывает пополнять ее личный счет. Детей у них пока нет. И, конечно, общественное мнение поглядывает на их союз с сомнением, потому что муж Оксаны – турок, сильно осевший в России за годы жизни в ее пределах. Катя думает, что если Оксане хоть на что-то в жизни не плевать, то это либо маникюр, либо цвет фантастически дорогих дизайнерских обоев на каждом этаже этого трехэтажного дома, в котором с комфортом могли бы жить не меньше двух десятков человек.

- Давно не говорила. Это странно. Я боюсь. Честно, жутко боюсь.

- Ты спала в дороге?

- Не знаю, - Катя закрывает глаза. – Кажется. Не знаю.

- Пошли, - махает рукой Оксана, другой поправляя густые черные волосы. – Напомню тебе, что такое расслабляющий эффект сауны.

Катя не может не признать, что во всем ее теле разлилось блаженство. Она не ожидала столь сильного эффекта от парилки, ароматических масел, искусного массажа руками Оксаны и небольшого количества красного вина за ужином. Ей по-настоящему хорошо впервые за последние несколько недель. Сейчас ей не нужны ни личная жизнь, ни работа, ни решение проблем повышенной важности. Она вообще не ощущает какого-либо рода нужды. Только покой и расслабленность.

Что-то подзуживает ее зайти в интернет перед сном, который близок, как никогда.

На «вконтакте» все, как обычно – бессмысленный поток однообразной информации – мир репостов и лайков, переделок комиксов и подборок потрясающе любопытных фактов десятилетней давности. Там же – сообщения от каких-то неопределенных личностей, несколько заявок на прием в друзья, пополняющийся список приглашений в группы.

Катя открывает приложение для работы с электронной почтой и на несколько секунд отводит взгляд на потолок.

«Don’t nobody know my troubles but God»

Вряд ли что-то там может помочь, думает Катя. В детстве ее учили, что бог есть. Заставляли носить крестик. Крестили младенцем. Вешали иконку в угол над кроватью. Годы дали Кате понять, что молитвы помогают куда как хуже, чем вложенные в конверт банкноты или качественный обман. Пришла фрустрация, и на ее спаде Катя стала совершенно индифферентна к религии.