Ускользающие тени

– Конечно, прощаю. Забудь об этом. С Новым годом, Финнан, и мне уже пора идти. Возвращайся к своей подруге.

Он не поправил ее намеренное употребление единственного числа.

– С Новым годом, дорогая. Напиши мне.

– Тридцатого я уезжаю в Париж. Буду играть в канун Нового года на приеме. Я пошлю тебе открытку. Пока.

С этими словами Сидония положила трубку, отчаянно желая заплакать, но приказав себе не издать ни стона. Вместо этого она сразу же набрала номер родителей.

– Алло, – произнес голос Джейн.

– Мама, это Сидония. В моих планах появились изменения. Я бы хотела приехать домой на пару дней.

– Чудесно, это будет просто подарок!

– Только у меня будет к тебе просьба: перед концертами я не могу забросить свои репетиции, так что не могла бы ты позвонить в Силбери-Эббас и узнать, нельзя ли мне репетировать там?

– Разумеется. Думаю, они даже будут рады.

– Тогда я выезжаю, только попрошу Дженни еще некоторое время присмотреть за котом.

Так она и сделала. Она вернулась к родителям, подобно опечаленному ребенку, постоянно помня, что Финнан оказался ненадежным другом и что она сама никогда бы не забыла о телефонном звонке.

– Забудь об этом, – неожиданно произнесла Джейн, видя лицо дочери.

– О чем?

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Ты должна на время полностью забыть про этого ирландца. На расстоянии сохранить верность невозможно. К тому же связь часто бывает ненадежной.

Сидония уставилась на мать широко раскрытыми глазами:

– Ты внезапно стала ясновидящей?

– Нет, просто как следует поразмыслила. Звонок на Рождество был неудачным, верно?

– У него трубку взяла женщина.

– Это ничего не значит. Представь, если бы твой молодой русский знакомый случайно поднял трубку в отеле. Финнан точно так же мог прийти к ложному выводу.

Сидония пожала плечами:

– Вероятно, ты права. Но все же…

– Дорогая, даже если я не права, с этим все равно уже ничего не поделаешь. Я просто прошу тебя не принимать все близко к сердцу, как ты делаешь постоянно со времен своего развода. Из-за этого ты все время нервируешь себя.

– Тогда мне хотелось побыстрее порвать с Найджелом, я желала только никогда с ним не встречаться. А теперь все происходит несколько иначе, – попробовала оправдаться Сидония.

– Возможно, и все равно помни мой совет. Подожди, пока ирландец не вернется. Ты сможешь вновь завоевать его привязанность, как только окажешься рядом, и уже точно будешь знать, что надо делать, верно?

Сидония улыбнулась.

– Сегодня ты говоришь такие мудрые слова!

– И это тебя раздражает?

– Совсем чуть-чуть. Вероятно, потому, что ты видишь меня насквозь.

– Нет, этого я не умею, – покачав головой, ответила Джейн. – Ты слишком талантлива, а потому понять тебя непросто. Я подчас просто удивляюсь тебе. Выбрось из головы Финнана, думай о чем-нибудь забавном. Попробуй пофлиртовать с каким-нибудь французом – это тебе поможет.

– И это материнские наставления? – насмешливо спросила Сидония.

– Ты уже слишком взрослая, чтобы наставлять, тебя, но я знаю, что следует делать.

– По-моему, о твоем ужасном поведении следует рассказать отцу.

Джейн рассмеялась:

– Попробуй, если хочешь, но именно он когда-то наставлял меня так же. В то время я была его юной невестой.

Мама до сих пор поразительно молодо выглядит, думала Сидония, особенно с ее короткой стрижкой и модной одеждой, которую она может носить благодаря своей подтянутой фигуре.

– Мне уже тридцать четыре. Тебе был двадцать один год, когда родилась я. Значит, мне особенно не на что надеяться? – Сидония внезапно ощутила жуткую подавленность, смешанную со страстным желанием иметь ребенка. – Я бы хотела забеременеть от Финнана, – с болью добавила она.

Джейн сухо взглянула на дочь:

– Ты говорила ему об этом?

– Конечно, нет.

– И напрасно.

– Почему ты так говоришь?

– Уверена, он стал бы на тебя молиться.

Сидония решительно потрясла головой:

– Я уже вела подобные беседы с Родом, и они просто приводят меня в бешенство. Что мне прикажешь делать? Носить этикетку с надписью: «Пусть я музыкант, но вы способны задеть мои чувствительные струны»? В большинстве своем мужчины – жалкие создания, просто ублюдки.

– Даже твой юный скрипач?

– Алексей? Нет, он совсем другой. Он терпеть не может подражать кому-либо.

– Тогда очень жаль, что его не будет в Париже, – решительно заявила Джейн.

– Что ты имеешь в виду? Он совсем младенец, дитя, едва выросшее из пеленок…

– Ну и что? – излишне резко перебила ее Джейн с понимающей улыбкой.