Ускользающий мираж

Кенда смотрела на него сквозь пелену слез, застилавших ей глаза, но он, давая объяснения, нервно ходил взад-вперед по камбузу, не замечая их.

Какой же несчастной она чувствовала себя в ту ночь в бунгало друзей Джона в Фаннинге! В другой ситуации этот визит был бы просто замечательным. Очень мало приезжих попадало на атолл Кирибати, и поэтому товарищ Джона, совершивший с ним предыдущее путешествие по Тихому океану, Герберт Лансинг, с великим удовольствием повел их на экскурсию. В почти полном молчании они наблюдали, как местные жители собирали кокосовые орехи для того, чтобы отделить копру, из которой получали масло на продажу. Потом они посетили школу, деревню и вернулись обратно в бунгало. Жена Герберта, милая Диана, приготовила восхитительный обед, но еда не лезла Кенде в горло.

В конце концов, чувствуя себя совершенно разбитой, она извинилась и ушла в свою комнату. Там она свернулась калачиком на постели, крепко сцепив руки. В ее голове роились обрывки тусклых мыслей: Джон не представил ее как свою жену. Как все это странно… Ведь это ее он обвинил в том, что она не любит его. Не любит его?

Как тяжело было удержаться от того, чтобы не побежать к нему, ворваться в его комнату в другом конце холла и броситься в его объятия… Кенда чувствовала себя опустошенной и бесконечно несчастной. Она лежала на большой двуспальной кровати и чутко прислушивалась к ночным шорохам, доносившимся через открытое окно.

Она ждала, что он зайдет за ней утром, и была удивлена, когда, открыв на стук дверь, увидела Герберта Лансинга. Она понимала, что этим утром им с Джоном еще не поздно будет поговорить и уладить все недоразумения, которые так внезапно испортили их отношения. Продумав об этом всю ночь, она с унынием осознала, что странные записи в бортовом журнале потеряли для нее всякое значение. Возможно, им даже было какое-то объяснение… Во всяком случае, Кенда уже была готова выслушать любое объяснение!

Герберт улыбался ей.

— Джон попросил меня проследить, чтобы вы добрались до острова Рождества в целости и сохранности. Я полечу с вами, а когда вы будете на пути к Гавайям, вернусь на том же вертолете.

Ее рот раскрылся от изумления:

— А где Джон?

— Он отплыл этим утром, — Герберт почесал затылок, — еще до завтрака. Диана приготовила ему завтрак, но не смогла заставить его проглотить хотя бы кусочек, — удрученно покачав головой, Лансинг ушел.

Кенда закрыла лицо руками и оперлась о стену. Острая боль пронзила ей сердце, почти лишив ее способности дышать…

— Вы готовы, мисс Ван? — снова услышала она голос Герберта. — Вертолет скоро приземлится. — Он зашел в комнату и осмотрелся. — Где ваш багаж?

Все еще не придя в себя, прижавшись к стене, Кенда показала на кровать, рядом с которой стояли ее чемоданы. Она в прострации наблюдала, как Герберт взял их и вышел из комнаты. Казалось, прошла вечность прежде, чем она заставила свои ослабевшие ноги сделать шаг и последовать за ним в холл. Кенда все еще никак не могла опомниться. Джон так легко бросил ее… Она провела руками по лицу. Он уплыл прочь на "Бьюти", оставив ее с разбитым сердцем и вечной болью воспоминаний о счастье. Об их счастье.

Герберт Лансинг прекрасно справился с поручением Джона. Сидя в кресле у иллюминатора самолета, который доставит ее в Гонолулу, Кенда помахала рукой Герберту, стоящему у взлетной полосы. Через несколько минут она уже была на высоте несколько тысяч метров, но все равно через прорехи разрывов между облаками могла видеть внизу безбрежное пространство сине-голубой воды океана. В салоне вместе с ней была небольшая группа людей: пилот, второй пилот, стюардесса и какие-то другие пассажиры, которые тепло приветствовали ее, — но она не могла потом припомнить ни их имен, ни того, что они говорили.

Кенде никак не удавалось хотя бы приглушить боль в сердце. Джон уплыл, даже не попрощавшись, сделав ее самым несчастным и одиноким человеком на земле… Яркие воспоминания о времени, проведенном вдвоем с ним, стали немилосердно разрывать ее сердце на части. Она скорчилась, положив затылок на подголовник кресла, и закрыла глаза. Сознание того, что он не любил ее и в конце концов ввел в заблуждение, не женившись на ней по-настоящему, стало доходить до нее. Измотанная недосыпанием в последние две ночи, Кенда почувствовала, как ресницы стали буквально наливаться свинцом, и словно отключилась.

Она очнулась от легкого прикосновения руки к своему плечу. Кенда медленно открыла глаза и увидела улыбающуюся ей стюардессу. Прошло уже, вероятно, несколько часов.

— Мисс Ван, — тихо сказала она, — я только что отнесла кофе пилотам, не хотите ли и вы чашечку?

Кенда кивнула. Она взяла трясущимися руками чашку с кофе у молодой и симпатичной женщины, усевшейся в кресло рядом с ней.

— Не возражаете, если я поговорю с вами несколько минут?

— Нет, — прошептала Кенда, — пожалуйста.

— Через несколько часов мы приземлимся, а я просто умираю от любопытства… — Стюардесса помолчала. — Это правда, что вы провели на острове в одиночестве семь лет?

Кенда кивнула.