Условие: (не)подчиняться

Темные глаза отливали янтарем, играли отблесками пламени, манили броситься в этот костер и сгореть, позабыв обо всем на свете.

– Я поняла, Денис, – теряя голос, но собирая все силы в кулак, чтобы звучать спокойно и уверенно, произнесла Анечка. – Пирог попробуй, пожалуйста. Я старалась.

Дэн в два укуса запихнул кусок в рот, прожевал и запил чаем.

– Неплохо, молодец. Идем.

Он выдернул её из-за стола, потянул в спальню и, опустившись на край кровати, усадил к себе на колени. Анечка, побледнев, поджала губы и не произносила ни звука, упрямо глядя Дэну в глаза.

– Ты боишься меня? – прямо спросил он, запуская пальцы в распущенные темные локоны, но больше не принося боли: только ласково перебирая пряди. – После первой ночи?

«Я просто не могу тебе доверять», – подумала Анечка, но промолчала. Какой смысл это говорить? Не важно, будет он грубым или нежным, маньяком или любящим мужем. Не важно. Осталось себя убедить в этом.

– Не боюсь, – тихо отозвалась Анечка и мягко толкнула Дэна в грудь, заставляя откинуться на покрывало.

Она боялась себя. Боялась, что не сможет совладать с чувствами, если позволит ему коснуться себя. Не понимала, почему, едва Дэн начинал вести себя нормально, воспринимала это так, будто он достал звезду с неба. Это было абсолютно неправильно, но...

Анечка заметно сглотнула, медленно облизнула чуть приоткрытые губы и потянулась к замершему на кровати, не сводившему с неё глаз Дэну.

11. Ошибка

Одна.

Анечка плавно наклоняется к самому лицу Дэна. Прогнувшись, невольно задев его бёдрами, заглядывает в подернувшиеся дымкой глаза, ловит горячее дыхание и шепчет в приоткрывшиеся навстречу губы:

– Позволь, я сама.

Две.

Едва скользнув по щеке губами, неловко утыкается ими в шею и начинает покрывать его плечи, руки и грудь мелкими, близкими поцелуями — безумно медленно и едва притрагиваясь.

Изо всех сил игнорирует тёплые и нежные прикосновения мужских ладоней, скользящих по спине и бедрам, гладящих плечи и пытающихся привлечь для поцелуя.

Три.

– Иди сюда.

Низкий голос отзывается дрожью, пробирается в вены липовым медом, заставляя вскинуть голову и распрямиться.

Никаких «что ты там копаешься!». Дэн смотрит тепло, чуть опустив веки, мягко тянет к себе.

Четыре.

Анечка медлит, а он легкими движениями пальцев выписывает завитушки на её плечах. И в какое-то мгновение абсолютно незаметно скидывает тонкие кружевные лямочки.

Пять.

Не выдержав, одним плавным движением Дэн перехватывает её за талию, опрокидывает на кровать — но не подминает под себя, как раньше, а нависает сверху. Дразнящие прикосновения порхают всё выше, забираясь под шелковый подол, сводя с ума и отнимая дыхание пекущим ожиданием. Темные глаза, тусклые, сонные — совсем близко, и в них читается то, во что Анечка отказывается верить.

Пять, пожалуйста, пять!

– А знаешь, ты первая... – шепчет Дэн, потянувшись к её губам — и не заканчивает фразы. Падает внезапно, утыкаясь лицом в покрывало и моментально проваливаясь в глубокий сон.

Боже, семь! Он сопротивлялся лошадиной дозе семь минут — что за организм у этого здоровяка! За это время, не перехвати она инициативу... Анечка зажмурилась и тяжело выдохнула, силясь прийти в себя. Вернула на место лямочки, попыталась выбраться из-под придавившей её руки Дэна, но тот внезапно шевельнулся. Перевернулся на бок, притянул Анечку к себе, крепко обнял, уткнувшись носом в её затылок — и только после этого окончательно отрубился.

И она не стала больше рисковать и пытаться выбраться. Закрыла глаза и не скоро, но тоже уснула, согревшись теплом его тела.

Когда Анечка подняла веки, за окнами был уже поздний вечер, а на кровати она лежала одна. Приподнявшись на локте, она сонно растерла глаза и только тогда увидела застывшего у шкафа почти одетого Дэна.

– Ты куда? – пробормотала Анечка. Еще пару дней назад она бы посчитала самоубийством задавать подобные вопросы мужу.

– Мне надо развеяться, – коротко отозвался Дэн, не оборачиваясь. Голос его звучал холодно и напряженно. – И ты едешь со мной.

– С тобой? – не веря своим ушам, повторила Анечка.

– Ты плохо слышишь? – рыкнул он, бросив на неё недовольный взгляд. Что-то дрогнуло и сжалось внутри, Анечка молча поджала губы. – Собирайся. Наденешь вот это.

На кровать упало очередное короткое платье.

– Хорошо. Я быстро, – бесцветно отозвалась Анечка и, подхватив наряд, исчезла с ним в ванной.

Еще одним неприятным сюрпризом стал Марк, ожидавший их в машине. То, что Дэн поехал не на своем авто, а решил вызвать водителя, наводило на нехорошие мысли об окончании этого вечера. Точнее, состоянии Дэна, до которого он собирался себя довести. И Анечка абсолютно не хотела быть этому свидетельницей – но и отказаться ехать не могла.

Коротко глянув на промолчавшего Марка, она послушно заняла заднее сидение вместе с Дэном, тут же отвернувшимся к окну.

– Куда? – лаконично осведомился Марк.

– К отцу в клуб, – бросил Дэн.