Условие: (не)подчиняться

Анечка тяжело вздохнула, растирая переносицу пальцами. Она пыталась достучаться до себя из подсознания. Собственная воля и эмоции, так тщательно сдерживаемые рядом с мужем, рвались наружу. И как хорошо, что это всего лишь сон!

Внезапный звонок заставил её подскочить на месте. Анечка спрыгнула к кровати, побежала в холл, подняла трубку.

– Алло?

– Здравствуйте, это доставка! Откройте ворота.

– А, да, конечно... – растерянно пробормотала она, взъерошивая и без того лохматые после сна волосы. Курьер её напугал, в первые секунды подумалось, что это Дэн вернулся... а встречать его в таком состоянии не хотелось. Он бы заметил. Он, как оказалось, многое замечал.

Бережно приняв в руки большой, теплый, ароматно пахнувший едой пакет и расплатившись чужими деньгами, Анечка захлопнула ногой дверь и отправилась на кухню — разбирать своё сокровище. Она уже предвкушала, как удобно устроится в кресле гостиной или библиотеки и будет медленно, с наслаждением пробовать новые блюда, постепенно ощущая убаюкивающую разум сытость. Так она точно забудет странный сон и угомонит приятное, но абсолютно ненужное ей волнение.

Но, не успела Анечка полностью распаковать свой заказ, как в дверь постучали. Решив, что это курьер вернулся, она пошла открывать — и удивленно уставилась на застывшего на пороге бродягу.

– Добрый вечер, мадам, – вежливо произнес он, стаскивая с головы затертую шапку. – Позвольте мне принести вам искренние извинения за ту аварию, причиной которой я невольно послужил. Надеюсь, все остались живы?

– Д-да, – опешив, только и смогла пролепетать Анечка. Она уже догадалась, что он просочился в ворота вслед за курьером, но не ожидала такого визита и обращения.

– Простите мне мою смелость, – тем же тоном продолжил бродяга, – но сильный голод вынуждает меня попросить у вас немного еды.

Анечка замялась. С одной стороны, не следовало ей, находясь дома одной, впускать совершенно незнакомого человека. С другой: она, как никто другой, его понимала и сочувствовала.

– Я умею постоять за себя, так что ведите себя прилично! – предупредила Анечка, и бродяга вежливо поклонился. – Заходите.

Бродяга оставил в холле обувь и верхнюю одежду, с разрешения Анечки помыл руки и остановился в дверях кухни.

– Проходите, садитесь, – предложила она. – Вы же не собирались есть в коридоре?

Судя по его взгляду, как раз собирался. Не верил, что его вот так пригласят за стол.

Нервно пригладив волосы и одернув растянутый свитер, бродяга аккуратно примостился на угол стула напротив Анечки.

– Мне неловко за мой внешний вид, – пробормотал он досадой.

И только теперь Анечка смогла рассмотреть его как следует: мужчина лет пятидесяти, пятидесяти-пяти, худой, иссохший даже, но без следов губительного пристрастия к алкоголю. Он действительно являлся в большей степени бродягой, чем обычным скатившимся бездомным. Неестественно ровная спина — стоило ему прекратить прятаться, как дала о себе знать неистребимая выправка, спокойный взгляд и негромкий голос с четким произношением каждой фразы. Да кто он такой?!

– И мне, наверное, следует представиться, – видя немой вопрос в её глазах, продолжил бродяга: – Виталий Левшов, бывший дворецкий семьи Кочетковых, владевшей этим домом.

Вот оно что! Анечка давно догадывалась, что этот человек как-то связан с замком, раз в любую погоду крутится рядом. Но чтобы дворецкий! Их же всех убили... Хотя нет. Анечка дословно воспроизвела в памяти слова Марка: почти всех.

– Анна Волкова, – дружелюбно отозвалась она. – Пожалуйста, угощайтесь. Не надо смущаться, здесь хватит на двоих.

Ели они в полном молчании, думая каждый о своём. А когда с ужином было покончено, Виталий, машинально складывая бумажную салфетку, произнёс:

– Благодарю вас, Анна, вы очень добрая женщина. Эта пища поможет мне не замерзнуть сегодня ночью. Но прежде, чем я избавлю вас от своего присутствия — позвольте мне закончить еще одно важное для меня дело.

Анечка напряглась. Она так и знала, что её мягкосердечность выйдет ей боком!

15. Самый страшный вопрос

– Что вы намерены делать? – холодно спросила Анечка, пристально глядя на Виталия.

– Знакома ли вам история прошлого владельца? – напрямую поинтересовался тот.

– Более-менее, – отозвалась Анечка. – То, что писали в газетах.

– Я заметил, как вы обыскиваете дом и территорию, а значит, не только это, – Виталий улыбнулся, не размыкая губ. Взгляд его глаз казался сейчас особенно пронзительным: как у учителя, поймавшего на списывании. – Так или иначе, в ту ночь в меня стреляли, но не убили. И позже я был обвинен как сообщник преступников и отправился в тюрьму.

– Почему вы не выдали настоящих убийц? Не разглядели их лица? – с сомнением предположила Анечка.

– Отлично разглядел, за что и поплатился, – Виталий лишь сокрушенно качнул головой. – В то время деньги и наличие козла отпущения запросто решали подобные проблемы.

– Хотите отомстить? – предположила Анечка. Их странная, напряженная переброска фразами походила на пикировку перед дракой.