Условие стабильности

Ближе к вершине склон выровнялся, зазеленел травой. Не снимая рюкзака, Славич повалился лицом вниз и долго лежал так, смиряя удары уставшего сердца. Медленный теплый ветер шевелил волосы на затылке. Славич скинул лямки и перевернулся на спину, бездумно заглядывая в сиреневое небо. От усталости притупились чувства, волна безразличия и апатии затопила тело и мозг.

Там, позади, осталась Станция — последний дом Славича, который он должен был покинуть. Как и прежде, как и всегда. Он знал, что по-другому ему не суждено жить, и устал от этого вечного бегства.

Славич рывком приподнялся с земли и вгляделся вниз, туда, откуда он только что пришел. Маленькое темное пятнышко на высушенной светилом белесой почве. Едва заметный живой штрих на однообразном фоне полупустыни. По следам Славича шел человек.

Славич знал, что произойдет немедленно или очень скоро, и не хотел этого видеть. Вот так однажды на его глазах погибла экспедиция прекрасных молодых ребят, прилетевших на Станцию, чтобы изучить и понять гибельный дар Славича, попытаться помочь, спасти его владельца. А вот спасти их Славич не мог.

Уже тогда Славич поклялся, что смертей больше не будет, чего бы это ему ни стоило. Тогда, в тот раз, он попытался покончить с собой и с отвращением открыл, что обречен жить. Разрядник, направленный в голову, взорвался в руке, осыпав его дождем осколков без малейшего вреда для Славича. За секунду до того, как он попытался замкнуть своим телом контакты энергоблока, в обмотках произошел пробой, на неделю оставивший Станцию без света.

Это и предсказывал в свое время Славичу доктор Крапивин. Поле отрицательной причинности, говорил он, непременно должно иметь компенсирующий фактор. Вполне логично предположить, что этот фактор заключен в самом Поле, в его центре. «Тогда вы, дорогой Кирилл, будучи носителем Поля, его источником, должны обладать абсолютной неуязвимостью по отношению к случаю и воле. Не исключено, что и к своей собственной воле тоже...»

А он понял тогда, что прочно занимает место на полюсе зла, предназначенное для него мирозданием, и смирился с этим, навечно уединившись на Станции, потребовав, чтобы никто из людей никогда больше не приближался к нему.

Сейчас он был лишен даже возможности повторить те неудавшиеся попытки. Скажем, прыжок с обрыва обещал лишь синяки да ссадины, не более.

Славич отшвырнул рюкзак и побежал к вершине. Он не позволит никому приблизиться к себе. Будет убегать сколько есть сил или все-таки найдет способ...

Ему удалось сделать лишь несколько шагов. Нога в щиколотке хрустнула, Славич повалился навзничь, испытывая острую боль и невероятное изумление. Впервые в жизни он испытывал такую боль и никогда не подозревал, что это возможно. Происходило что-то непонятное. Впрочем, изумление быстро исчезло, уступив место отчаянию. Даже бежать теперь он не мог, не мог ничем предотвратить неизбежное. Сейчас он не видел преследующего его человека — склон горы укрывал его от глаз Славича. «Ну и хорошо, — беспомощно подумал он, — по крайней мере, я это не увижу».

Славич откинулся на спину и обреченно опустил веки. Натужное сопение заставило его вновь открыть глаза. Из каменистой складки, медленно перебирая короткими, вывернутыми наружу лапами, к нему полз змееголов. Алчно вытянутая шея, казалось, волочила за собой мешковатое туловище.

Славич отстраненно наблюдал за хищником, не испытывая особого волнения. Он знал, что не успеет змееголов доползти, как обязательно случится нечто. Как всегда, как обычно. Неизвестно, что именно, но случится непременно. Ударит гром с ясного неба, разверзнется земля или откроется водный поток, которые испепелят, поглотят, смоют чудовище, прежде чем оно сумеет коснуться Славича.

Змееголов подползал все ближе, но ничего пока не происходило. Против воли своей Славич начал ощущать беспокойство. Оскаленная морда тянулась к нему, с урчанием сглатывая слюну и поблескивая маленькими жадными глазками.

«Ну и пусть, — подумал Славич. — Наконец-то. К черту!»

Тварь торопилась, повизгивая и вздрагивая от нетерпения. Наконец туша замерла. Шея резко втянулась в туловище. «Сейчас ударит!» — молнией промелькнула мысль, и прежде чем Славич успел до конца ее прочувствовать, тело его, повинуясь могучему инстинкту самосохранения, метнулось в сторону. Зубы чудовища лязгнули вхолостую. Славич вскочил на ноги, тут же охнул, свалился, избежав тем самым нового броска. Обреченно понимая, что третий выпад зверя станет для него последним, вжался в почву.

Оглушительно треснуло над головой, пронеслась резкая, свежая волна озона. Славич перевалился на спину и истерически хохотнул: «Испепелило-таки! Долго же заставляешь ждать. На нервишках играешь!»

— Что? — услышал он недоуменный голосок и поднял голову.

С разрядником в руках стояла перед ним женщина. Не женщина даже — девчонка. Совершеннейшая девчонка с коротко остриженными, слегка волнистыми, темными волосами, чуть выпуклыми, будто навечно изумленными серыми глазами и полукружьем маленького рта.

— Так вот ты какое, мироздание, — прохрипел Славич пересохшим ртом.