Условия человеческого существования

Резкий свисток разорвал тишину. Тревога! Семеро бежали по насыпи у всех на виду, они хотели затеряться среди товарищей, но те, желая быть подальше от беды, разбежались в разные стороны. А тут уже отовсюду спешили к Окадзаки его помощники. Семеро оказались как бы в мешке. Им оставался один путь — сбежать с противоположного склона и кружной дорогой уйти в боковую штольню. И они, как загнанные зайцы, ринулись туда. Пронзительные свистки Окадзаки привлекли внимание охранников, гревшихся на солнце у ограды, возле которой проходила дорога к штольне. Они заметили бегущих и, стреляя в воздух, бросились им наперерез. Выстрелы заставили семерых остановиться. Дело неожиданно принимало серьезный оборот.

— Стреляйте в них! — задыхаясь, кричал Окадзаки.

Раздались три выстрела. Пули просвистели неподалеку от преследуемых. Зайцы были в мешке.

Окадзаки бежал, тяжело дыша. О, сейчас он изобьет этих китайцев до полусмерти! Но внезапно он перешел на шаг. В его голове возник иной план. Если представить себе, что рудник не имел бы ограды, а беглецов не остановили бы выстрелы, они бежали бы и дальше. Значит, они пытались убежать! Значит, их поймали при попытке к бегству! Вот и утрется Кадзи с его отделом! Ведь они ни разу никого не могли поймать. И Окадзаки представил себе, как вытянется лицо Кадзи, когда он преподнесет ему свой «подарочек». А то слишком возомнил о себе мальчик. Пошел против него, Окадзаки, сколько раз ему ножку подставлял, да еще и награду такую же получил. Нет, это будет просто здорово: и Кадзи щелчок по носу получит и над Окидзимой будет можно посмеяться. Этот подручный Кадзи на банкете его здорово отделал. А слава какая о нем пойдет! Оказывается, скажут, этот Окадзаки умеет не только руду добывать. Он и в других делах мастак. Подумайте, побег предотвратил! И это еще не все. На руднике после этого никто ему перечить не посмеет, самые строгие его приказы будут выполняться неукоснительно. И жена будет держаться еще почтительней. «В горах, — скажет, — без тебя, папочка, никто не обойдется». И прибавит к ужину лишнюю бутылочку. Да и перед соседями похвастается: «Что там ни говори, а мой прямо-таки горный орел».

И Окадзаки приказал охранникам:

— Связать!

29

В кабинете директора стоял тот густой запах, какой бывает в ресторанах от многообразной еды и табачного дыма. От обильной пищи и возлияний лицо капитана Кавано, обычно сухое и жесткое, сейчас лоснилось.

— И в этом озере, — говорил он, предаваясь каким-то воспоминаниям, — плавал труп голой китаянки. Ну, наверно, солдатики с нею сперва побаловались, а потом бросили в озеро. А рыбы обрадовались, так и вьются вокруг. Рыба тоже, оказывается, тварь с понятием, знает, что пощипать…

Двое жандармов и директор расхохотались.

— На фронте, конечно, трудно, но ведь такого рода забавы и у вас, вероятно, случаются? — спросил директор. Его лицо расплылось в похотливой улыбке, ему рисовались самые сладострастные картины. Разве в этой глуши увидишь что-нибудь подобное!

— Случаются. Отними это у солдата, так у него и воевать пропадет охота, — ответил капитан. — Штатским, конечно, этого не понять. На войне солдат в обмен на свою жизнь, которую он каждый день готов отдать за империю, хочет одного — бабу. Это всегда было.

Трое опять рассмеялись. «А что, если я попаду на фронт? — подумал Кадзи. — Наверно, тоже, особенно перед боем, буду думать о Митико».

В это время в дверях показался возбужденный Окадзаки.

— Господин директор, сейчас задержал семь спецрабочих, пытавшихся совершить побег!

Заявление Окадзаки было настолько неожиданным, что Кадзи даже привстал.

— Ага! Наконец-то! — Ватараи от удовольствия стукнул саблей об пол. — Молодец!

— Сопротивлялись? — спросил капитан и кивнул на забинтованную руку Окадзаки.

— Это пустяки! — Окадзаки метнул взгляд на Кадзи: «Ну что? Теперь я твоих спецрабочих проглочу хоть вареными, хоть жареными», — казалось, говорил его взгляд.

— Откуда же они хотели бежать? Из забоя или с рудного двора? — спросил Кадзи, пристально глядя на Окадзаки.

— Со двора.

— Странно. Среди бела дня?

Белесые глазки Окадзаки забегали.

— А что странного? Хотя отсюда, конечно, не видно, что творится на рудном дворе.

— Да, но как это они решились бежать днем?

— А так! Не зря и в меня куском руды запустили. Знали, на что шли.

— И вы это расцениваете как побег?

— Там не я один был. Охрана их насилу поймала.

— Это было за оградой?

— Нет.

— Так какой же это побег?

Окадзаки замялся. Его взгляд на мгновение задержался на директоре.

— Хватит, господин Кадзи, держать сторону китайцев! — неожиданно громко сказал он. — И меня нечего допрашивать. Я их застал на месте преступления. В яме уже все сидели, готовились. Опоздай я на несколько минут, и тогда ищи ветра в поле.

— Что-то тут не так! — твердо заявил Кадзи. — Пойду проверю.

— А разве вы контролер? — Окадзаки придвинулся к Кадзи, как бы загораживая ему дорогу. Глаза его снова забегали по сторонам.

— Проверять нет нужды! — тяжело бросил Ватараи и, обращаясь к Окадзаки, спросил: — Где они сейчас?