Условия человеческого существования

Всего одну ночь пришлось поспать им в тепле, зарываясь в траву. Наутро всех должны были куда-то отправить. - Куда погонят-то? - А я почем знаю? - Говорят во Владивосток. А оттуда в Японию на пароходах. - Тоже скажешь! Чан Кай-ши и Малиновский, говорят, обменялись какими-то письмами, японских военнопленных решили передать Китаю. - Так, значит, в Пекин? - А в Сибирь не хочешь? - Говорят, гоминдановцы уже недалеко. -- Вот здорово! Может, все обойдется? -- Один черт! Домой-то не отправят... Когда переводчик Минагава проходил мимо, Кадзи спросил его: -- Куда идем? - Когда дойдешь -- узнаешь. Куда бы ни шли, все равно придется идти.-- Видно, Минагаве уже осточертели подобные вопросы.-- Я-то знаю, но говорить не положено -- приказ Москвы. - Вон оно что... Кадзи сжал губы. От "высочайших" приказов освободились, так теперь выполняй московские... - Что ты скрытничаешь! -- покосившись на Минагаву, пробасил Наруто.-- Мог бы сказать, если знаешь. - Ладно, хватит, ишь разговорился,-- раздраженно огрызнулся Минагава.-- Куда отправят, туда и потопаешь... И вот колонна двинулась. Впереди колонны шел советский офицер, по бокам -- человек десять конвоиров. Далеко растянувшись, колонна пылила по дороге, напоминая стадо овец. "Доблестной Квантунской армии" больше не существовало. Все слепо подчинялись судьбе. Может, в колонне были и социалисты, но и они шагали наравне со всеми. Тут всех объединяло одно слово -- пленные. Шли не на север, а на юг. Кое-кто обрадовался -- кажется, Сибирь их минует. Они не знали, что железная дорога, ведущая в Сибирь, начиналась на юге. Странно, но шагать в неизвестность налегке, оказывается, было труднее, чем идти к цели с полной выкладкой. Да и слабых было много. Одни страдали от поноса, другие болели простудой. То растягиваясь, то сжимаясь, колонна шла без остановок. Конвоиры шагали легко, а пленные едва волочили ноги. Ноги Тэрады стали заплетаться. На побледневшем лице выступил пот, рот широко раскрылся. Казалось, силы его вот-вот иссякнут. Вскоре он оказался в последних рядах. Еще несколько шагов -- и Тэрада, покачнувшись, упал на колени. -- Стой! -- крикнул Кадзи. Измученные люди, казалось, только и ждали этой команды. По рядам побежал крик: "Стой"! Хвост колонны остановился. Конвоиры, замыкавшие колонну, решили, что это приказ офицера. Один из них подбежал к голове колонны. Кадзи, занятый Тэрадой, не заметил, что дело принимает серьезный оборот. К хвосту колонны подошел офицер. Сразу было видно, что он сердит. -- Переводчик! К офицеру подбежал бледный Минагава. Он слушал офицера с вытянутым лицом. -- Офицер изволил сказать, что тот, кто без уважительных причин нарушает воинские порядки, будет наказан. Кто остановил колонну? Все молчали. Вдруг кто-то крикнул: - Сзади подали команду! - Если виновный не признается, будут наказаны все,-- сказал Минагава.-- Командир очень сердит, он сказал, что все будут работать три дня без пайка. - Ты ведь крикнул,-- обращаясь к Кадзи, сказал один пленный, стоявший впереди,-- чего ж молчишь? Из-за тебя все пострадают. Кадзи побледнел. Он сразу хотел признаться, но испугался. Он испугался гораздо сильнее, чем тогда, перед жандармом Ватараи. Но почему?.. Наконец он сделал шаг вперед и тихо сказал: - Это я крикнул первый. - Зачем? -- спросил офицер через переводчика. - Многие уже хотели отдохнуть, но я не думал, что вся колонна остановится,-- ответил Кадзи. - Когда нужно дать отдых, определяет командир, а подобное самоуправство расценивается как бунт. Кадзи показал рукой на дорогу. - Минагава, скажи ему, что он идет впереди и не видит, что делается в хвосте колонны. А тут столько ослабевших... - Вы забываете, что вы пленный,-- резко сказал командир.-- Вы знаете, что грозит пленному, если он подбивает людей на бунт? Может, извиниться? Сказать, что поступил легкомысленно? Если бы он знал русский язык, он непременно сказал бы это. Но объясняться с Минагавой ему было противно. -- Нет, не знаю... Минагава повернулся к Кадзи. -- Я попросил на первый раз простить тебя, но смотри, чтоб больше этого не повторялось! Офицер еще что-то сказал Минагаве и усмехнулся. Минагава закивая головой и рассмеялся. -- Командир говорит,-- сказал он,-- что фашистские самураи еще живы, а с ними необходимо решительно покончить. Это он говорит о тебе! Кадзи эти слова ударили как хлыстом. Все закружилось у него перед глазами. Офицер с Минагавой пошел вперед. Белобрысый солдат, что накануне задержал его с травой, выкрикнул какое-то ругательство. Колонна снова двинулась. Кадзи встал в ряд. Наклонившись к нему, Тэрада сказал: -- Вы меня простите, я постараюсь больше не падать. А в ушах Кадзи все звучали слова Минагавы. Фашистский самурай! Это он, Кадзи, самурай? Но почему все молчали? Сволочи! Готовы продать товарища! Ладно, это будет ему уроком. Теперь он будет действовать в одиночку. Но что он может сделать. - А мило сказано -- фашистский самурай! -- Это сказал Кира, оказавшийся в их ряду. -- Заткнись,-- отрубил Кадзи.