Условный рефлекс

— Проходи, Солнцева, — раздается голос босса. Звучит утомленно, словно уже с утра его все достали и раздражают. Зачем тогда звать меня, вопрос. Уверена, ничего срочного быть не может. Опять будет приставать? Не надоело еще? Впору бежать в книжный искать пособие «Как отделаться от босса за десять дней», интересно, такие книги существуют?

Босс сидит за рабочим столом, вокруг гора документов. Видно сразу, что по уши занят.

— Садись, — не отрывая взгляда от документа, который держит в руке, Эмир показывает мне на обтянутый белой кожей диван, что стоит возле окна, на приличном расстоянии от письменного стола. Что меня очень даже устраивает. Семеню к дивану, сажусь на краешек. Еще минут десять сидим в полной тишине. Эмир шелестит бумагами.

— Если вы заняты, могу зайти попозже, — не выдерживаю напряжения. Нет, серьезно, он меня позвал чтобы я тут им любовалась? Работы у него много — так и у меня полно!

— Заскучала уже?

— У меня правда много работы…

— Почему ты убежала в пятницу? Я не отпускал тебя.

Все еще копается в своих документах. Но то, что мы вернемся на полнедели назад и начнем обсуждать пятничный прием — я точно ожидала менее всего. Он это серьезно? Решил вспомнить проклятый вечер, где я чудом уцелела после нападения на меня чертовой Леночки?

— Пришла ваша очередная пассия, и я не хотела быть побитой еще раз, — отвечаю спокойно.

— Ясно. А из бассейна почему вчера сбежала? Я тебя пугаю? Волную? Так сильно, что не можешь рядом находиться?

— Нет! — вскакиваю на ноги. — Я точно не хочу вести эти беседы. Думала, точнее надеялась, что по работе пригласили.

— Почему ты не хочешь поговорить о наших отношениях, Виола?

— А разве они у нас есть? Не смешите.

— Могут быть. Если перестанешь вести себя как испуганный кролик. Ты ведь не ребенок, не девочка, не девственница. Взрослая женщина… так и будь ею. Веди себя подобающе.

— Чего вы хотите от меня?

— Правды.

— Я ее постоянно твержу! Вы меня не интересуете и спать с вами не буду. Не помню уже, с чего все началось… Может с моей глупости, но после нее я не раз доказывала…

— Заткнись! — рявкает Эмир. Вскакивает из-за стола и направляется ко мне. Пячусь от него пока не упираюсь спиной в стену.

— Почему ты такая упрямая? — задумчиво-хрипловатым голосом спрашивает босс, прижимаясь ко мне, притискивая меня к стене. Поднимает руку к моему лицу. Ловит пальцами выбившуюся прядь волос, теребит ее, накручивает на указательный палец.

— Я? Мне кажется наоборот. Я бы поспорила кто из нас двоих…

— Ясно. Будем продолжать догонялки? Не устала?

— Очень устала! Хочу покоя! Хочу… работать. И больше ничего.

— И я ни капли тебе не нравлюсь?

— Ни капли! Вы меня… пугаете. Вся эта гонка уже походит на травлю. Уязвленное мужское самолюбие — вещь страшная.

— Так вот что я по-твоему испытываю? — глаза Эмира сужаются. — Самолюбие у меня значит, ранено?

— Разве нет?

— Мне есть с кем его залечить, уж поверь. Куда красивее, выше, стройнее кандидатуры… баб полно. Мне жаль, что так думаешь про меня, Солнцева. Разочаровываешь.

— Серьезно? — вспыхиваю. Слышать о том, что у него есть куда красивее бабы на примете… больно. Не хочу это чувствовать, но ничего не могу с собой поделать. Ненавижу его в эту секунду именно за это. Пренебрежительные слова божества, обитающего на олимпе. Снизошедшего до простой жалкой смертной, которая не ценит шикарного подарка… его внимания.

— Какой же бред! — выпаливаю в лицо Эмира. — Мне вас жаль!

— Это у нас с тобой взаимно.

— Боюсь только это!

Я уже едва себя контролирую, задыхаюсь от его близости. Одной рукой он сжимает мою талию, второй все еще держит чертову прядь волос, заставляя меня думать о том, что я, наверное, ужасно выгляжу. Лохматая, лицо красное…

— Знаешь, какая ложь самая жалкая? — неожиданно спрашивает Эмир.

От этого вопроса внутренне съеживаюсь. Потому что догадываюсь, что произнесет сейчас Эмир. Хоть и мотаю головой отрицательно.

— Ложь самой себе, Солнцева. Самое последнее дело. Вот я — не вру. Честно говорю о своих намерениях.

Он это называет откровенным разговором? Вызвал к себе в приказном тоне, и давит, давит… Минуточку, а что если Эмир поговорил с Петровичем? Мог Данила и с ним поделился своими умозаключениями? Они же вроде как близкие друзья… От этой мысли внутри все леденеет. Нет, не мог Данила так жестоко поступить со мной! Не хочу в это верить.

— Можно я пойду? — спрашиваю тихо, с трудом сдерживая слезы. Противостояние с Багримовым мне не то что не выиграть — даже пытаться не стоит. Продержалась пару фраз, и вот, готова разреветься от внутреннего раздрая и напряжения.

— Ты что, реветь надумала? — голос Эмира звучит растерянно, словно он меньше всего этого ожидал. Отлично, теперь еще и плаксой ему покажусь!

— Нет конечно! Просто боюсь вашу Леночку! Она имеет обыкновение врываться в самый неожиданный момент. А я не девочка для битья, мне не интересны ваши игры!

— Ленка сделала тебе больно? Если так, она ответит….

— Нет! — восклицаю и от слез не остается и следа, теперь во мне кипит ярость — Наказать нужно ВАС! Не ее, она не виновата, что такого как вы, выбрала. Неужели сами не понимаете?