Условный рефлекс

– Бога ради, вы шутите? Я больше и на шаг не подпущу вас к этому сооружению. Секунду. – Краем глаза Натали заметила, как потянувшись к карману, он достал из него мобильный. – Анна. Свяжись с нашими поставщиками и договорись о замене всех стеллажей в архиве. Да. Ещё обязательно проконтролируй наличие у каждого из них задней стенки. Что-то легкое. Чем безопаснее, тем лучше. Цена не важна. Конечно. Спасибо. – Убрав телефон обратно, мужчина снова обратился к ней. – Давайте выйдем, хорошо? Идти можете? – Идти-то она могла, а вот говорить – вряд ли. Господи, за что ты так с ней? Наказываешь за тот треклятый поцелуй? Хорошо, она больше не станет целоваться! Совсем! И особенно с НИМ! – Я могу чем-то вам помочь?

– Поверните время вспять и предупредите о последствиях пяти бокалов коктейля из-за которых я вляпалась во всю эту историю, – неосознанно пробормотала Натали, когда они переступили порог хранилища. Кто тянул её за язык – неизвестно. Её сознание просто наивно полагало, что такой ответ совершенно ни о чем незнакомцу не скажет. Как выяснилось позже – оно ошибалось.

– Натали, верно? Наша новая стажерка? – Она вскинула голову, думая, что, наверное, мужчине известно о ней из-за вполне объяснимых слухов, но, увидев знакомое лицо, оторопела, осознав, что вовсе не в слухах было дело. – Вы можете не вспомнить, но мы виделись вчера, когда вы как ошпаренная вылетали из кабинета Брендона. Маркус Эванс, партнер компании. – Затем он улыбнулся шире. – Ну, что-то вроде того.

Вот же влипла, вот же влипла, вот же влипла-а-а-а! С вероятностью 50 на 50 Маркус может быть другом Адониса. И, если процент отклонялся совершенно не в её сторону – а в этом, если быть честной, сомнений у неё практически не было – то он прекрасно понял пропущенный ею неуместный комментарий, потому что знает о клубе и поцелуе! Дура-дура-дура!

Стоп. Хватит. Нужно остановить панику. Нужно быть невозмутимой. Да. Она сумеет. Должна суметь.

– Ох, я… мне так стыдно за вчера и… – она указала рукой на дверь, – …за сломанный стеллаж…

– Вчера вы не сделали ничего из того, чего нужно было бы стыдиться. Если кому и краснеть, то мне, ведь это именно я ворвался в кабинет Брендона и помешал вашему с ним разговору. А что касается маленького бедлама, который вы учудили в архиве… – пожав плечами, он запустил руки в карманы джинсов – …что ж, неудачные дни бывают у всех, не так ли?

От его мягкой и искренней улыбки на душе стало по-необыкновенному тепло, и уголки губ безотчетно приподнялись в ответ.

– Не со мной. Хотите верьте, хотите нет, но, кажется, вся моя жизнь – это один сплошной неудачный день, который не собирается кончаться.

– Упрямится? Хотите я потолкую с ним? Ну, по-мужски.

Натали улыбнулась шире.

– Что вы можете? Вызовете его на дуэль?

– Если не поймет по-хорошему – непременно, – с ещё более задорной улыбкой ответил Маркус, и заставляя её весело рассмеяться, – я рад, что смог хоть немного поднять вам настроение.

– Спасибо, мистер Эванс.

– Маркус, – поправил он её, – не люблю эти формальности.

– Я… – Натали ощутила, как вернулись прежние нерешительность и боязливость, – …не уверена, что называть вас по имени допустимо для такой, как я.

– Такой, как вы? – От прежней улыбки в одно мгновение не осталось и следа.

Натали знала, что Маркус ждет ответа на свой вопрос, поэтому заставила себя собраться с мыслями.

– Я стажерка… подчиненная. – Подобрав более подходящее слово, ответила Натали. – А вы – партнер компании. По установленным правилам отношения между людьми подобных должностей должны выстраиваться в строго официальной форме. Я… лишь стараюсь придерживаться этих правил.

– То есть для того, чтобы вы согласились обращаться ко мне по имени, мне нужно написать заявление об уходе? – Он внезапно усмехнулся, а затем устремил взгляд вверх. – Если подумать, то звучит довольно неплохо. Я бы отдохнул. Не помню, когда в последний раз брал отпуск.

Лицо Маркуса стало настолько сосредоточенным и отрешенным, словно решение, которое он только что озвучил вслух было самым взвешенным и рассудительном в его жизни.

– Вы ведь несерьезно? – Осторожно спросила Натали, понимая, что с потрохами выдает свою растерянность. – Скажите, что шутите.

Задумчивое лицо оставалось задумчивым недолго. Очень скоро его осветила уже знакомая улыбка, от которой с обеих сторон на щеках появились симпатичные ямочки.