Услуги историка. Из подслушанного и подсмотренного

…Но вот читаю в лифте одного из домов, где наших много поселилось:

«ЖИЛЦЫ! ПАЖАЛСТА! НЕ ПИСАТ НА СТЕНА!!!»…

И опять — ничего непонятно! И снова — из-за ихней вопиющей безграмотности! Где ударять-то это самое «ПИСАТ»?.. То есть все-таки, что конкретно просят нас не делать «НА СТЕНА»? Не писать, ударяя на И? Или — на А?… Или что же — и то, и другое, что ли, нельзя делать «НА СТЕНА»?… Вообще, значит, нам, русскопроживающим, получается, здесь НИЧЕГО НЕЛЬЗЯ???.. Ну, вы, коренные ребята, даете!

Скажу проще: ихняя, аборигенов, безграмотность рождает в ответ наше непонимание.

Теперь, надеюсь, понятно, что очень многое еще надо им, этаким из себя местным да коренным, предпринять для скорейшей интеграции в нас таких. В очень непростых крепких орешков — лиц советской национальности. Если помниие, классик марксизма-ленинизма сказал, что надо нам всем друг у друга «учиться, учиться и учиться». Или, может, — лечиться… Не помню, что он точно имел в виду…

Как я был в независимом жюри

Звонит мне как-то Лёша, мой знакомый по жене моей Любе:

— Старик, ты не против в жюри поработать? Честным членом?

— Честным?.. Не знаю, честным еще не пробовал… А что за жюри?

— Фестиваль у нас намечается. Любительских театров.

— А что, есть такие? — уточняю мягко, чтоб его не обидеть.

— Обижа-аешь, — говорит Лёша. Я вообще-то слышал, что он свой театр тут создал. — А в фестивале жюри полагается. Поработаешь?

— А я-то при чем, Лёш? Я ж не театрал какой. Просто зритель.

— Не скромничай! В самодеятельности же играл? В художественной.

— В малохудожественной… А что делать-то в жюри?

— Ничего. Просто смотреть и честно оценивать спектакли. Награждать участников. Делов-то! Да ты ж не один там будешь.

— Что, еще кто-то?

— Еще четверо. Достойные люди. Знаменитая режиссерша специально из Москвы прибывает — Такая-то! Надеюсь, слыхал?

— Не-а…

— Вот-вот, она самая и есть. Еще — известный драматург-кукольник из Потсдама. Еще — очень популярный здесь массовик из Киля. Ну и одна поэтесса, автор множества книг по мистике. Вот, теперь ты всех знаешь. Хорошее жюри, скажи.

— Никого из них, извини, знать не знаю, но жюри хорошее. Ладно, согласен.

— Спасибо, старик. Как тебя представить публике?

— Меня?.. Просто, по имени. Можешь и фамилию назвать.

— Не-ет, так не годится. Остальные все уже мне про себя сказали. Москвичка — чтоб обозначил ее «самым успешным режиссером всей России», кукольник из Потсдама — мол, он «лауреат Общеафриканского фестиваля марионеток», поэтесса-мистичка — что она «один из основателей всемирного ПЕН-клуба», а массовик из Киля — чтоб не перепутали, что он — «доктор наук, маститый писатель, сценарист, член союза композиторов и заслуженный собаковод Кара-Калпакии». А ты — «по имени»? Несолидно.

— Ну, чтоб солидно было… объяви меня… «обладателем премии Оскар за роль третьего плана»…

Так и порешили. Напоследок он строго-настрого предупредил:

— Вмешиваться я, конечно, в дела вашего жюри ни в коем случае не буду, сами решите, кого чем награждать. Надеюсь, и мой театр не обидите… Ха-ха-ха!.. Шучу, шучу! Жюри должно быть честным, объективным и независимым, верно?

— Еще бы, — говорю, чтоб его не обидеть.

На фестивале было 7 русских театров. Все разные, один разнее другого. Непонятно было, кого и за что награждать. Чтоб честно было… Но мы долго спорили, ругались. Я растерялся даже, стараясь, как и обещал Лёше, быть честным и объективным. Но, кажется, я один старался. Смотрю, остальные как-то не очень стараются. Массовик — доктор наук, замечаю, все из какой-то бумажки под столом свои предложения вычитывает.

— А что это там у вас? — спрашиваю его при всех и вслух, чтоб всё честно было. Сохраняя при этом объективность из последних сил.

— Это, — мямлит, — мой конспект.

— А если честно?

— А-а, если честно, то… не совсем конспект. Вернее, не совсем мой…

— А чей?

— Мм… Лёша передал мне это мнение его театра, по призам… Сказал, можете не учитывать, просто вот такое мнение коллектива…

— Какое еще мнение?! Они же участники. А мы — ж ю р и! Объективное и независимое, помните?

— Как сейчас помню. И еще — честное. Но… Лёша просто предложил…

— И кого же, интересно?

— Он… правда… почему-то только своих…

— Ничего себе! — Я аж задохнулся. — Кто из нас жюри-то: мы или Лёша?

— Ну, чего вы раскипятились? — вступила режиссер всея Руси. — Необязательно это учитывать. Не берите в голову. Не было его. А что, если попробовать оценивать объективно и независимо, а?

— Это идея! И — честно! — поддержали ее основатель ПЕН-клуба и лауреат африканских марионеток.

— Ладно, — говорю. — Предлагайте, кого награждать. Вот тут мой расклад премий по номинациям.

Потом каждый предложил свой. Стали голосовать. Почти за все варианты было 4 против 1. Один — это я… Всё правильно: они ж все профи, один я — дилетант из малохудожественной самодеятельности.

По итогам решения жюри все Дипломы получил… театр Лёши. Его актеры и он были, конечно, довольны этой нашей объективностью.