Услышь мой голос во тьме (СИ)

— Я должна была кое-что сделать, — всхлипнула Рей, с трудом удерживая рыдания: ей было неловко, хотелось сбежать, спрятаться, залечь под розовым кустом в своём саду, только не быть откровенной с тем, с кем она воевала плечом к плечу.

— Держи-ка салфеток, — достал из хрустальной фигурной подставки целую стопку и всучил Рей.

— Убери! Я не рыдаю, — обернулась к нему пунцовым лицом и сверкнула увлажнившимися глазами.

— Ладно…

Но после шустро потянулась и схватила одну, наскоро утёрла глаза и тут же выбросила в пустой стакан, как будто этого не было. По не стал акцентировать на этом жесте внимания, ему было больно смотреть на Рей. Она глубоко задышала, стараясь успокоить распаляющиеся нервы. Труба музыканта романтично зашлась соло.

— Такая музыка противная тут, — по-детски пролепетала Рей, шмыгнув.

— Да, мне тоже не очень нравится.

Рей посмотрела в глаза По со всей серьёзностью.

— Я обязана одному человеку… Я должна была реабилитировать его, хотя бы частично, насколько это было возможно, в глазах нового мира…

— Пфф, не стоит, Рей! Нашла из-за чего заморочиться! Хакс был мразью и свиньёй, исполнившей приказ об уничтожении Хосниана*. Его шпионаж в пользу Сопротивления — лишь крошечная часть заглаживания бессчётных грехов…

— Что? Хакс? Нет, нет, Сила, конечно, нет! — недоуменно запротестовала Рей, отрицательно завертев головой.

— Нет? Так о ком тогда речь?

За столиком с политической беседой раздался оглушительный тяжёлый хохот. Музыка стала громче. Рей сложила на столе руки в замочек и ближе придвинулась к По, заговорив шёпотом, но твёрдо.

— Пожалуйста, поклянись, что никому не расскажешь. Что не осудишь меня.

— Звучит довольно пугающе. Но раз это так важно, то я клянусь.

«Я хочу открыться По Дэмерону. По Дэмерону, с которым мы так часто ругались по мелочам, что я даже плохо помню, говорили ли мы о чём-то, кроме войны, исправности работы Сокола или BB-8… Зато я всегда уважала его прямоту, даже симпатизировала его хлёсткости. Было бы легче с Роуз. Да, гораздо легче. Но сейчас здесь только По и мой неуплаченный долг перед… О Сила! Я с фантастическим усердием «не думаю» о нём… Нет, это другое. Это не моя жалкая ревность или злоба. Это моё ответное искупление. Я больше не должна стыдиться или бояться, ведь это всего лишь правда».

— Там в храме, перед лицом императора, я была не одна, — глубоко вдохнула, пытаясь нащупать связь в своём рассказе, но было так много всего, чего не знал никто. Кроме Люка и Леи и, быть может, немножко Чуи, ни одна живая душа не знала и том, что было на Ач-То. О возникшей между двумя врагами связи. — На Кеф-Бире мы сражались с Бе… с Кайло Реном на обшивке Звезды Смерти. Финн был там, ты знаешь, — она уловила растерянность в молчаливом лице Дэмерона, которому, по всей видимости, очень хотелось перебить её, но он держался достойно и терпеливо не произнёс ни звука. — Я выиграла тот поединок, — мучительно сглотнула, — я пронзила его световым клинком. Его собственным. Вероломно и яростно. В тот момент, когда Лея испустила последний вздох, чтобы связаться с сыном через Силу. Нелепо до смешного: Кайло Рен не собирался ни убивать, ни ранить меня… Мне стало так больно. Я была готова сделать что угодно, лишь бы он жил. Я бы сама умерла там, если потребовалось. — Рей замолчала и увидела в глазах По немое «почему?», нижняя губа его задрожала, он нахмурился. — Ты не понимаешь, почему, верно? — тихо, сломавшимся голосом спросила она, По кивнул ей. — Это потянет на ещё один долгий рассказ, — вымученная усмешка, — всё произошло ещё раньше, за год до того, когда я отправилась за Люком на Ач-То. Мы оказались связаны Узами Силы, и я многое узнала о нём, о его прошлом. Я больше не считала его монстром и хотела спасти. Хах, это было наивно и глупо, потому что он не желал Света — Кайло хотел власти. В итоге мы оказались там, где оказались, и я чуть не убила его. Но успела залечить его рану, как на Пасаане, с тем подземным существом, помнишь? Затем сбежала на его СИДе, не знаю, что было с ним потом.

Рей поймала себя на мысли, что её страх исчез. Странный разговор: она менее всего была близка с По в их компании, и он был последним, кому она открылась бы в иных обстоятельствах. Она боялась, что «несовершенство» её натуры встретится с давящей огненной жаждой справедливости Дэмерона. Но По всё ещё молчал. На его лице отражались участие и толика непонимания, но осуждения она не нашла и чувствовала, что может говорить дальше, может говорить более откровенно.

— Он один пришёл мне помочь. Знаю, вы были в небе и не могли быть рядом, вас ждала своя битва. Но когда он появился там, я почувствовала так ясно, так светло, что он принял своё отвергнутое прошлое и готов снова быть Беном Соло. Он пришёл ко мне. Пришёл, чтобы вместе со мной сразиться с императором.

— Твою мать, — тихо и без злобы проговорил По, не в силах больше игнорировать свои реакции, налил себе в стакан бренди из стоящего на середине столика графина и выпил до дна.