Услышь мой голос во тьме (СИ)

Рей ковырялась в старье около полутора часов. У каждого из кейсов был свой владелец, судя по разношёрстному содержанию. В первом была контрабанда десятилетней давности, а во втором находился личный хлам сутенёра. Последний кейс был самым дряхлым и разрисован детскими разноцветными каракулями. Потускневшие с годами волны, овалы и корявенькие Икс-Винги вызвали в душе Рей умиротворённое чувство светлой грусти по собственному детству, в котором так быстро не осталось места для рисования, поделок и сборки конструктора: каждый день — борьба за жизнь, наполненная голодом, разочарованиями и крохотными минутами прекрасного, вроде обнаружения цветка бочкоствола* внутри шагохода. Вскрыла замок, и туго набитый кейс резко выплюнул наружу содержимое: чехол с инструментами, кипу детских рисунков, кучку смятых фантиков от конфет, парочку сломанных бластеров, несколько пар тканевых и кожаных перчаток, заляпанных машинным маслом, тряпки и чертежи тех-отсеков. Среди вороха бумаг и ткани валялась мягкая игрушка голубого цвета с салатовыми вставками на острых ушках. Рей осторожно взяла её в руки и с любопытством оглядела: затёртый правый глазик, местами проплешины шёрстки, на бочке сбился в кучу клок наполнителя — хозяин игрушки любил своего подопечного и часто играл с ним.

Внезапно перед глазами пронеслась яркая вспышка, вокруг всё застлало пеленой, которая, впрочем, быстро рассеялась, и Рей увидела напротив малыша, прижимающего к себе голубую мягкую игрушку, которую она только что обнаружила. Тёмная вьющаяся шапочка волос, большой носик, лицо усыпано родинками, оттопыренная пухлая нижняя губа. Мальчонка обратил к Рей карие блестящие глаза, радостно заворковал и замахал куклой, протягивая её незнакомке. Образ угас, оставив Рей обездвиженной и поражённой. В воздухе оседала старая пыль, ложилась вокруг чемоданов, свет по-прежнему блёкло обливал предметы и заправленную постель, но перед глазами всё ещё стояли ясные мягкие очертания и искрящаяся широкая улыбка ребёнка. Рей опустила руки на колени, её рот задрожал. С пылкой нежностью приложила к лицу игрушку и позволила себе тихие неудержимые слёзы.

«Бен… — тоска образовала в её груди полость, о которой она предпочитала не думать весь этот месяц. — Мой милый, мой родной», — смущённо зажмурилась, опалив себя невыразимой чувственностью, никогда прежде не распробованной во всей полноте этих ласковых слов. И это к нему-то, родному и милому, она собиралась не возвращаться ещё очень долго. Рей было страшно, что она вновь размягчится и позволит их отношениям вернуться к той оскорбляющей неопределённости, которая уродовала в её глазах облик Бена. Она была готова простить ему запутанность чувств, но решительно поняла одно — отныне никакой близости, никаких уединённых разговоров, только по делу или в компании друзей.

Добирались до пункта назначения не спеша и без суеты. Через неделю Митч и Рей вылетели к планете, на которой скрывался спонсор доставленных на Корусант аферистов: голубая, с зелёными и бело-розовыми прожилками. План захвата был перенесён на завтрашний день, поскольку Митч порядком устал, а Соколу требовались дозаправка и технический осмотр. Рядом с планетой находилась станция «Сияющая» в форме разорванного кольца — грандиозное сооружение, строительство которого завершилось на пороге захвата власти Палпатином. Предполагалось, что здесь будет обустроено здание большой библиотеки для студентов различных специальностей, научно-культурный центр и гостиница, но этим планам не суждено было осуществиться. В Эпоху Империи станция пустовала и в основном использовалась в качестве перевалочного пункта для дозаправки кораблей и отдыха пилотов. С окончанием войны её выкупил загадочный состоятельный человек по имени Эрл Гранд. О нём ходило множество слухов, но достоверно никто не знал, как ему удалось сколотить своё огромное состояние на пепелище тех дней: одни говорили, что богатым его сделала торговля оружием, другие — спекуляция, но кое-что знали наверняка — господин Гранд обожал гостей. «Сияющая» превратилась в гостиницу с уникальной библиотекой в своём составе, правда, постояльцев принимала не так уж много, поскольку здешние торговые пути утратили былое значение и популярность. Зато Митч был здесь частым гостем, и господин Гранд вскоре стал его добрым другом, делающим наёмнику щедрую скидку за проживание.

После изысканного ужина Эрл повёл гостей прогуляться по станции, а заодно решил поболтать со старым приятелем и узнать у него какие-нибудь сплетни с Гринстока. Поначалу Рей активно участвовала в разговоре, но вскоре хозяин пустился в воспоминания, и Рей потеряла нить обсуждения.

— Я пройдусь одна, ничего? — дёрнула Митча за рукав.

— Эрл, мы утомили мою подругу, она хочет отколоться, всё в порядке? — шутливо подмигнул господину Гранду.

— Я вас не обижу, Эрл? — поинтересовалась Рей.

— Чтобы я переживал о том, что кто-то хочет осмотреть мою станцию? Глупости. Да и что может быть интересно молодой леди в сальных разговорах старых друзей?

— Не такая уж она и леди, — захохотал Митч.