Услышать тебя...

— Я думал, вы ничего на свете не боитесь, — улыб­нулся Сергей. — Так лихо ездите на мотоцикле, одна ры­бачите, вот в лес на ночь глядя ходите... И даже мура­вьи вас не кусают.

— Столько озер вокруг, а мы в Заснежье встрети­лись, — сказала Лена.

— Вы здесь впервые?

— Мне один рыбак рассказал про это озеро и объяс­нил, как сюда добраться...

— А мы-то с Николаем думали, что, кроме нас, никто про это озеро не знает, — сказал Сергей.

Лена взглянула на него и улыбнулась, блеснув ров­ными белыми зубами.

— Я никому не расскажу про... ваше озеро.

Они спустились к лодке, и Лена, к великому удивле­нию Сергея, выбрав из садка снулую и пораненную рыбу, остальную выпустила в озеро.

— Как вы думаете, эта рыба больше не попадется на крючок? — спросила она.

— Это мы завтра проверим, — сказал Сергей.

Они забрались в лодку, Лена взяла весла. После каж­дого взмаха с лопастей срывались подкрашенные зака­том капли. Сергей смотрел на нее и молчал. Поймав его взгляд, Лена нахмурилась и отвернулась в сторону. Тогда Сергей тоже стал смотреть на полыхающее небо. Над березами кружились, собираясь в стаю, грачи. Те­перь они были не черные, а желтые с красными клювами. Желтые птицы в багровом небе — в этом было что-то

зло­вещее.

— Вы надолго сюда? — спросила она.

— На неделю, а вы?

— Не знаю, — не сразу ответила она. — Может быть, завтра отчалю.

Он проснулся задолго до восхода солнца и, как это иногда бывает на новом месте, сразу не мог взять в толк, где находится. Таращил глаза на оклеенный пожелтев­шими газетами потолок, на угол древнего темно-вишневого комода, на низкие, почти квадратные окна, за кото­рыми едва брезжил рассвет. А когда все вспомнил, бодро вскочил на прохладный крашеный пол, натянул брюки и голый до пояса побежал на озеро умываться. Небо было чистое, сиреневая дымка путалась в колючих ветвях сосен, над лесом бледно светилась одинокая утренняя звезда. Холодная роса обожгла ноги. Сергей свернул с тропинки вниз и остановился: озера не было видно. От берега до берега колыхался густой молочный туман. В ту­мане спрятались камыши, осока, он застрял в растопы­ренных ветвях прибрежных ив. Казалось, само небо опу­стилось на озеро и скрыло его от глаз.

Спускаясь с бугра к воде — хутор стоял на холме,— Сергей трогал руками мокрые кусты. Туман был такой густой, что казалось, его можно, как вату, брать руками. Даже лицом он ощущал влажную, облипающую прохла­ду тумана. Сергей уже не шел, а плыл в густом клубя­щемся облаке.

Вот совсем близко зачернел просмоленный борт лод­ки. Нос виден, а корма спряталась в тумане. Сергей по­чистил зубы, поплескал на лицо, шею, грудь. Вода была на удивление теплой. Недолго думая, сбросил брюки, трусы и в чем мать родила бухнулся в воду.

Никогда еще он не купался в таком густом тумане. Видно было самое большее на полтора-два метра. Было весело и немного жутковато. Сергей нырнул, потом са­женками поплыл, а когда оглянулся назад, то ничего, кроме прилипшего к воде тумана, не увидел. Еще не ощу­щая опасности, завертел головой, но, в какой стороне бе­рег, вспомнить не мог. Поплыл вправо. Туман неохотно отступал, но берега не было видно. Развернулся и по­плыл в другую сторону. И опять нет берега. Не только бе­рега— нет неба: одна вода и туман. И тишина, как в по­гребе. Покрутившись на месте, Сергей выбрал наугад направление и поплыл. Озеро не такое уж широкое, в лю­бом случае приплывет к берегу. Плыл долго, даже заныли мышцы, но берега все нет и нет. Стало неприятно чув­ствовать себя на такой глубине совсем голым. Полезла в голову всякая чертовщина: а вдруг со дна поднимется пятипудовый сом и... Сергей даже передернул плечами. Он чувствовал беспокойство и вместе с тем сознавал всю комическую сторону своего положения. Глупо было кричать и просить о помощи, да и потом никто его не услышит в этом проклятом тумане. Но и барахтаться в воде, пока солнце не взойдет и не рассеет эту муть, было

не­лепо. Надо плыть, но в какую сторону? Озеро в длину километра два, а в ширину метров шестьсот в этом месте. И он поплыл дальше. «Вот юмор будет, — думал он, — если утону в десяти метрах от берега... Черт же меня дернул искупаться!»

Плывя в беспросветном тумане, он вспомнил Лилю, сына... А что, если они не вернутся? Земельский может задержать их... Злость его прошла, и теперь все пред­ставлялось в ином свете. Лиля в разговоре с отцом ни­чего обидного не сказала о нем, Сергее... Может, не стоило рубить сплеча? Мало ли о чем говорят отец с до­черью. Ну, не сложились у него отношения с тестем, что тут такого? В конце концов, тесть за три тысячи километ­ров от них. Можно с ним вообще не встречаться. Стран­ное дело, как Земельский действует на Лилю! Она стала совершенно другой в Андижане. Никогда еще они не были так далеки друг от друга, как там... А Юрка, на­верное, лопает виноград и задает всем напропалую

во­просы. .. Когда Сергей уходил, он был на руках у Капитолины Даниловны и смотрел на отца равнодушно. Не­ужели они и сына настроят против него? ..