Услышать тебя...

— Папа, мне с ним бывает трудно, просто, невыноси­мо жить, но он честный человек —тут не может быть ни­каких сомнений. За эти три года я его хорошо узнала. Пусть у него будут неприятности на работе, скандал дома, но он всегда поступит так, как подсказывает ему совесть... Не нужно было тебе просить его об этом фель­етоне. В конце концов, я сама бы написала, а потом, дома, попросила бы Сергея поправить.

— Да разве в этом дело? Я хотел бы иметь зятя-еди­номышленника, а не врага. А он мой враг. Следователь­но, и твой. И если сейчас ты это уже чувствуешь, то что будет дальше? Лучше вам расстаться тихо-мирно... Ну, погрустишь немного, а потом и это пройдет. Встретишь другого мужчину, только сначала покажи его мне... И уезжай ты из этого городишки! Поедем с тобой на теплоходе по Волге, рассеешься, отдохнешь... Я ведь вижу, что тебе тяжело с ним и ты совсем не отдох­нула. .. -

— Я не знаю ,папа, — сказала Лиля. — Может быть, ты и прав...

Больше Сергей не мог выдержать. Он вскочил и, грохоча шифером, спрыгнул прямо на дорожку перед ними. У Лили лицо пошло красными пятнами. Она схватила отца за руку, а он, моргая, с невозмутимой улыбкой смо­трел на Сергея.

— Я знаю, что нужно делать, — неожиданно для себя спокойно сказал Сергей. — Уехать отсюда! И немедлен­но!

— А подслушивать, молодой человек, нехорошо, — сказал Земельский, все так же криво усмехаясь.

Собрался Сергей за несколько минут. Когда вышел с чемоданом на веранду, все сидели за столом и ужи­нали.

— Я хотел бы взять сына, — сказал Сергей. Грузная, с огромными толстыми руками и плечами

штангиста, Капитолина Даниловна прижала Юру к себе. и хрипло крикнула:

— Не отдам!

— Не кричи, мама, — спокойно сказала Лиля и взглянула на мужа. — Зачем тебе сын?

— Я не хочу, чтобы он оставался в этом доме.

— Твой самолет улетает завтра в полдень, — сказала Лиля. — Можешь не спешить.

— Проводи меня до ворот, — попросил Сергей. Лиля взглянула на отца, пожала плечами и подня­лась из-за стола.

— Ты сумасшедший, Сергей,—сказала она.

За воротами он взял Лилю за руку и, стараясь быть спокойным, сказал:

— Ты отлично понимаешь, что в этом доме мне оста­ваться больше нельзя. Лучше я переночую на вокзале, чем останусь здесь до утра... Я понял, что ты рабски по­слушна воле своего отца, который купил тебя с потроха­ми. И все-таки я прошу: уедем вместе!

— Ты говоришь чушь. Это мой дом. Я целый год не видела своих родителей.

— Твой отец хочет нас развести.

— Ты что же, считаешь, у меня совсем нет головы на плечах? Что мне делать, я как-нибудь сама решу.

— Вряд ли. Он за тебя решит, — сказал Сергей.— Значит, не поедешь?

— И тебе не советую. Мало ли о чем я говорю со сво­ими родителями? Не надо этому придавать значения. До конца отпуска двенадцать дней. Мог бы и подождать...

— Где? В аэропорту?

— Тебя никто не гонит, — пожала плечами Лиля. Сергей внимательно посмотрел ей в глаза и невесело усмехнулся:

— Твой отец прав, мы совершенно не подходим друг другу.

— Чего же ты тогда взбеленился?

— Ладно, — сказал Сергей. — Не будем попусту тра­тить слова. Запомни только одно: как бы твой папа ни решил нашу судьбу, — а я верю, что он может это сде­лать,— Юрку я не отдам им. Если даже мне придется драться за него. Я не хочу, чтобы он стал таким же, как твой отец.

— Не кипятись. Я тебе отдам сына, — спокойно ска­зала Лиля, — Доволен?

Сергей даже растерялся: такого ответа он не ожидал.

— Ну, это... прощай, — сказал он, нагибаясь за че­моданом.

— До свиданья, — ответила Лиля, и ничто в ее лице не дрогнуло. Повернулась и ушла, захлопнув за собой калитку.

8

Солнце еще не спряталось за лесом, когда Сергей приехал на озеро Заснежное. Поставил мотоцикл у покосившегося плетня, зашел в избу. Тетя Матрена, су­хонькая седоволосая женщина с острым птичьим лицом, узнала его, приветливо покивала головой в ситцевом, го­рошком, платке. На подбородке у нее белое мучное пятно, обнаженные худые руки по локоть в липком тесте. Хо­зяйка месила в красной глиняной квашне тесто.

— Давненько тебя не было, — сказала она, ребром ладони соскребая в квашню тесто с другой руки. — Слы­шу, трещит стрекоталка-то твоя. Думаю, кто бы это мог быть на ночь глядя? Колька-то, твой друг-приятель, уехал с театром на какие-то... представлять в другие го­рода, а больше рыбаков давно не слышно. Тут как на неделю зарядили дожжи, дорогу-то раскиселило, и пере­стали рыбачки ездить. Правда, третьеводни приехала на хутор одна городская, с удочками.

— Тетя Матрена, — сказал Сергей, — я сюда дней на пять. У меня еще отпуск не кончился.

Еще в самолете Сергей мечтал, как он приедет на За­снежное, будет на зорьке рыбачить, ходить за грибами, а спать на душистом сеновале, сквозь прохудившуюся крышу которого видны далекие звезды.