Услышать тебя...

Был конец августа, и, хотя дни стояли погожие, на горизонте клубились дождевые облака. Хлеб на полях убрали и обмолотили. В лучах заходящего солнца желто светились соломенные скирды. По колючей стерне важно расхаживали белоносые грачи. В высокой траве мерцали красноватые цветы. На бугре белела березовая роща. В отдельности все деревья еще зеленые, но на общем фоне ярко рдели желто-красные пятна. Ивы на берегу будто опалило огнем, и черные бархатные камышовые метелки местами побурели, выкрошились. Или птицы их выклевали, или ветер с дождем поработали. Сочные ка­мышовые листья-сабли поблекли, свернулись в бледные трубки, а белые лилии все такие же крепкие и упругие., Махнет с озера ветер, и в воду, на овальные листья тро­нутых ржавчиной кувшинок, просыплется коричневая пыль из зашуршавших камышовых шишек. К берегу при­било толстые, белые, в корявых кольцах и коричневых лепешках водоросли, напоминающие омертвевшие щу­пальца гигантских водяных тварей.

Озеро опоясывала едва заметная, примятая рыбака­ми травянистая тропинка. Сквозь кусты ртутно поблески­вала подернутая рябью вода. Спустившись ниже, Сергей увидел в камышах лодку. В лодке никого не было. На дне лежали бамбуковые удочки, спиннинг, деревянная короб­ка с червями, а рыбы что-то не видно. И тут он заметил тонкий шнурок, привязанный к уключине. Значит, рыба в садке. Захотелось взглянуть, что в нем. Поколебав­шись— на чужой улов без разрешения хозяина смотреть было не совсем удобно, — Сергей забрался в лодку и вы­тащил вместительный металлический садок. Улов был приличный: две крупные щуки, окуни, плотва, краснопер­ка. Рыба забилась в садке, и Сергей поспешно опустил его в воду. Но вокруг было тихо. Над головой в ветвях попискивали птицы. По колено в воде, весь облитый за­ходящим солнцем, стоял черный с белыми отметинами бычок и укоризненно смотрел на Сергея. В каждом боль­шом выпуклом глазу его отражалось по маленькому солнцу. С черной отвисшей губы срывались в тихую воду прозрачные капли.

Сергей выбрался из камышей и пошел дальше. Огибать все озеро ему не захотелось, и он свернул в рощу. Нижние ветки высоченных берез были неподвижны, а маковки заметно раскачивались, и от этого в роще стоял тихий гул. Здесь было прохладно и светло. Желто-крас­ным дождем просыпались на землю опавшие листья. В папоротнике, увядшем по краям, краснела костяника. Сергей сорвал несколько ягод и положил в рот. Кисло-сладкие, с твердыми косточками, они приятно освежали язык. Он снова нагнулся и вдруг отдернул руку: серебри­сто-желтая змейка проворно зашуршала по опавшим ли­стьям к дуплистому пню. Мгновение — и медянка исчезла. Змея не вызвала у Сергея чувства омерзения: очень уж она была изящная и красивая, с бронзовым бле­ском. Когда-то в детстве бабушка говорила ему, что самая опасная змея в лесу это медянка. Если она ужалит, когда солнце садится, то к утру человек умрет. А потом Сергей где-то прочитал, что медянки совершенно без­вредны.

Под березой он увидел большой красноголовый гриб. Достал нож и аккуратно срезал. Гриб был без единой червоточины. За кустарником краснели еще два гриба. Раздвинув ветви, Сергей сделал несколько шагов и за­мер: у огромной березы, к стволу которой прилепился высокий муравейник, на коленях стояла девушка. Длин­ные светлые волосы закрывали ее лицо. Одинокий луч заходящего солнца, с трудом пробившись сквозь листву, играл с ее волосами, заставляя их то вспыхивать, то гас­нуть. Ослепительно блестел отлупившийся от ствола клин березовой коры. Не шевелясь, девушка смотрела на му­равейник. Вот она взяла тонкий сучок, ткнула его в кучу и близко поднесла к глазам. Когда девушка повернулась боком, Сергей узнал ее. Ни у кого больше не видел он таких огромных продолговатых глаз. Это была Лена Звездочкина.

Сергей почувствовал, как кто-то пробрался в его ре­зиновый сапог и теперь ползет по йоге. Взглянув вниз, он увидел, что стоит на муравьиной тропе и большие красные муравьи облепили сапог. И тут добравшиеся до тела насекомые принялись жалить. Сергей отскочил в сторону и, шлепнувшись на землю, принялся поспешно стаскивать сапог. Услышав шум, девушка проворно вско­чила на ноги и отбросила волосы с лица. Какое-то мгно­вение они молча смотрели друг на друга. Ее глубокие с голубоватыми белками глаза были ярко-синими. Вытряхнув муравьев из сапога, Сергей обулся и встал.

 — Вы, конечно, подумали, что я за вами подсматри­ваю, — сказал он.

— Я еще не успела ничего подумать, — улыбнулась она. — Вот я действительно подсматривала за муравья­ми. .. Удивительный народец! Видите, рядом с муравей­ником ольховый куст? Нижняя ветка вся усыпана тлями. Посмотрите, муравейчики по одному бегают туда и, по­трогав тлю усиками, с наслаждением пьют молоко, ко­торое она им отпускает без всякой тары. И по-моему, это молоко с градусами, потому что муравьи становятся как пьяные. Дотронешься до них прутиком — совсем не реа­гируют.

— А я очень симпатичную змею видел, — вспомнил Сергей. — Медянку.

— Я змей боюсь, — содрогнулась Лена.