Услышать тебя...

— Собака почувствовала, что хозяину, плохо, а жена не поверила... — задумчиво произнесла Наташа. — Как же так можно?

— Что?

— Не верить человеку!

— Ты, Наташа, еще слишком молода...

— А вы, Михаил Николаевич, равнодушный чело­век,— сказала Наташа.

Султанов перестал жевать и внимательно посмотрел на нее:

— Это почему же?

— Помните, когда Сергей лежал в больнице, Лобанов вас попросил позвонить в район и уточнить фамилии людей, о которых Волков написал очерк... Вы пообе­щали, но так и не позвонили, а Лобанов потом снял с по­лосы очерк.

— Действительно, забыл позвонить, — сказал Султа­нов.— Завертелся, из головы вон. И потом, это не мое дело — фамилии проверять.

 — Вы же с Волковым друзья.

 — Ну, это сильно сказано, — улыбнулся он.— Скорее приятели.

— Волков на вашем месте поступил бы по-дру­гому. ..

— Начнем с того, что и я бы на месте Волкова не ввязался в эту историю.

— Прошли бы мимо? — В ее голосе насмешка.

— Это дело темное, — все так же мягко и спокойно, будто учитель школьнице, растолковывал Султанов. — Что там в действительности происходило, никто не знает. Может, он выпил и ввязался в драку. Или помешал… Девчонка никуда не заявила. Кто знает, может, она из той же компании...

— Волков врать не будет, — сказала Наташа.

— Значит, все было, как он рассказал, — легко со­гласился Миша.

— Вам все равно, — усмехнулась она.

— Нельзя все близко к сердцу принимать, — фило­софски заметил Султанов.

— Неужели вас не волнует, где они сейчас и что с ними? Ведь там стреляли!

— Волноваться я начну вечером, — улыбнулся Сул­танов.— Если машины не будет на месте. Во-первых, ее дали под мою ответственность, во-вторых, я обещал жене сегодня вернуться домой.

— А почему вы и Сева не с ними? — спросила На­таша.

— Меня забыли позвать, — ответил Миша. — А Сева поскандалил со своей пассией... Она рано утром ушла. И довольно рассерженная. Ну, а Сева через полчаса оду­мался и бросился вслед за ней... Только вряд ли дого­нит. А если и догонит, она не вернется.

— Меня больше волнует, что там, на озере, произо­шло,— сказала Наташа. — Я, пожалуй, пройдусь в ту сторону.

— Их там нет,— заметил Миша. — Были бы — давно бы вернулись.

— Я схожу, — сказала Наташа.

Она взяла с брезента кусок колбасы, встала и напра­вилась к Дружку. Пес лежал на солнцепеке и, двигая серыми бугорками над глазами, смотрел на озеро.

— Да, Наташа, а что это ты так за Сергея волнуешь­ся? — спросил Миша, с интересом глядя на нее.

— Наверное потому, что я не равнодушный чело­век, — сказала она, не оборачиваясь.

— Про Мальчишкина ты и словом не обмолвилась,— не отставал Миша. — Все про Сергея...

— Перестаньте,— сказала Наташа. — Это становит­ся скучным.

В этот день она Сергея так и не увидела. Вечером прикатил на газике Женя Мальчишкин и рассказал, как они с Волковым сграбастали четверых браконьеров и связанных доставили на грузовике в милицию. Пока составляли протокол и все такое, Сергей неожиданно со стула свалился. Его тут же увезли на «скорой помощи» в больницу. Женя заглянул в палату перед тем, как ехать сюда. Оказывается, ему из ружья пять дробин влепили. Три штуки в перевязочной выковыряли, а остальные две — они засели в мышце —завтра извлекут. Лежит за­бинтованный на кровати и ругается на чем свет стоит. Просил достать ему брюки: не могу, говорит, здесь про­хлаждаться до завтра... Тут браконьерские сети постав­лены, так вот ему нужно их сегодня обязательно снять.

Ну, а его, Женю, милиционер доставил на мотоцикле пря­мо к спрятанному в лесу газику... И вот он здесь. Миша бросил взгляд на Наташу и сказал:

— У вас там, оказывается, настоящий бой разыграл­ся, а мы думали, что вы в ворон палили.

— Я так не думала, — сказала Наташа.

— У тебя потрясающая интуиция, — усмехнулся Сул­танов.

— Сергей одного отделал — родная мать не узнает,— сказал Слон. — Да, а где Севка с Капой?

— У них тоже разыгралась трагедия, — усмехнулся Миша. — Настоящие страсти-мордасти...

Наташа встала и пошла к озеру. Султанов проводил ее пристальным взглядом.

— Бегала девчонка по редакции с полосами-гранка­ми— никто и внимания не обращал, — сказал Султа­нов.— А теперь вон какая вымахала! И рассуждает, как взрослая.

— Наташка-то? — спросил Женя. — Ей девятнадцать лет. Они теперь все быстро становятся взрослыми и со­ображают дай бог! Начали разговор о поэзии, так она меня в два счета за пояс заткнула. Знает наизусть таких поэтов, про которых я и не слышал.

— Она с тобой приехала?

— Она как та киплинговская кошка, которая гуляет сама по себе... — улыбнулся Мальчишкин.