Услышать тебя...

Разве можно узнать в ней ту угловатую длинную девчонку, которую он когда-то катал на мотоцикле и фотографировал на дереве с портфелем? В девушке появи­лась статность, женственность.

— Что же ты не поехала с ними? — спросил Сергей.

— Я не люблю рыбу ловить, — ответила она.

— Зачем же приехала?

— На ястреба посмотреть, — улыбнулась девушка.

«Что ж, Слону повезло... — с грустью подумал Сер­гей. — Такой девчонке понравился. Впрочем, какая она девчонка? Девушка. И ничего особенного тут нет, что он понравился Наташе. Женя Мальчишкин — не чета Блохину. Правда, красавцем его нельзя назвать: крупное лицо с большим носом и маленькими глазами, изжелта-белые волосы, отчего лицо всегда казалось немного красноватым, как у альбиносов. Но лицо крепкое, му­жественное. И обаяния хватает. Такой может закружить голову девчонке.» Вспомнились слова Бутрехина: «Обаятельна, умна, красива. Я чуть в неё не влю­бился!» Он искоса взглянул на Наташу: высокий, чистый лоб, длинные тёмные ресницы, прямой красивый нос и задумчивые, вобравшие в себя озёрную синь и зелень глаза. Высокая шея с голубой жилкой возле уха, гордо посаженная голова. «Все они умные, обаятельные, красивые, — с раздражением подумал он. — До поры до времени, пока не покажут свои острые зубки!» И всё-таки ему было очень грустно, что Наташа наконец нашла парня — иначе зачем она приехала сюда? Пока она была одна, он не думал о ней, а теперь вот позавидо­вал Женьке Мальчишкину.

— Как хорошо здесь и тихо, — сказала Наташа. — И не скучно одному?

— Одному нет, — резко ответил он.

— Я сразу поняла, ты не рад, что мы приехали.

— Я ещё не успел соскучиться, — усмехнулся он.

— К тебе, наверное, часто приезжают?

— Редко.

Помолчали. Наташа вытянула длинную ногу в синих спортивных брюках и начертила на песке круг. Глаза были устремлены на озеро.

К ним прихромал Дружок, пристально посмотрел хо­зяину в глаза, потом уставился на девушку. Приветливо помахал хвостом, понюхал руку, которую Наташа про­тянула, и лизнул. Затем оглянулся, похватал зубами по­вязку на ноге и растянулся на песке рядом с ними.

— Красивый пес, — сказала Наташа. — Как можно собаку ударить?

— Я давно заметил, ты ему понравилась.

— Он тебя очень любит. Я это тоже заметила.

— В этом отношении собаки постояннее людей, — не удержался и с горечью сказал Сергей.

Тонкие брови девушки сдвинулись вместе и снова разошлись. Она прикусила нижнюю губу и бросила на него быстрый взгляд.

— Плохого же ты мнения о людях, если говоришь так.

— У меня есть для этого некоторые основания.

— Мало ли что в жизни бывает, Сергей, — поверну­лась она к нему. — Нельзя сразу обвинять весь белый свет. Люди разные и совсем непохожи друг на друга. Одни умеют любить, другие даже не знают, что такое любовь.

— А ты знаешь? — взглянул на неё с любопытством Сергей.

— Я? — вдруг растерялась она и, поколебавшись, от­ветила: — Я умею любить.

— Этого мало, — сказал Сергей. — Нужно, чтобы и тебя любили. А в наш век, как сказал один писатель, все хотят быть любимыми и никто не хочет любить.

— Бывает, человек счастлив своей любовью. И он щедро дарит её другому, ничего не требуя взамен.

— А потом останешься у разбитого корыта, со своей неразделенной любовью! — зло усмехнулся он.

— Не ты один, — негромко сказала она.

— Сколько тебе лет? — спросил он.

— Скоро девятнадцать.

— А рассуждаешь, как бывалая женщина!

— Слово-то какое нехорошее выбрал: «бывалая»! — поморщилась она.

— Ну, взрослая.

— Я и есть взрослая, Серёжа. Ты разве этого не заметил?

— А мне скоро тридцать, — сказал он. — И я всё ещё не повзрослел.

— Ну зачем же ты так на себя наговариваешь? — улыбнулась она.

— Ты не пишешь стихи? — спросил Сергей, глядя на озеро. Он услышал шум мотора и ждал, когда из-за ка­мышей выскочит «Казанка».

Она резко повернулась к нему, в глазах вопрос:

— Откуда ты знаешь?

— Прочти хотя бы одно, — попросил он.

— Потом. Не сейчас, — сказала она. — Взгляни, вокруг нас столько поэзии. Это озеро, вода, небо, закат. И золотой ястреб в небесной синеве. Мои сти­хи — ничто по сравнению со всем этим.

— Как хочешь, — сказал он.

— Как ты догадался, что я пишу стихи? — после паузы спросила она. — Об этом никто на свете не знает.

— Теперь вот я знаю, — улыбнулся он.

— Иногда мы с тобой понимаем друг друга с полу­слова, а иногда будто глухая стена между нами, — ска­зала она.

— По-моему, хороший парень, — сказал Сергей, гля­дя на озеро, где из-за острова снова показалась «Ка­занка».

— Кто? — проследила за его взглядом Наташа. — Мальчишкин?

— Про Блохина я молчу, — усмехнулся он.

— По дороге сюда он мне с ходу сделал предложе­ние. Как ты думаешь, может быть, выйти за него за­муж? — Она смотрела с серьёзным видом на него, однако в глазах что-то затаилось.

— Конечно, выходи, — сказал Сергей. — Надо же это счастье когда-нибудь и тебе испытать.

— Ты знаешь, я очень дорожу твоим советом.

— Что ты от меня хочешь? — рассердился он. — Я ни черта в этом деле не соображаю! Вон ты как сама пре­красно во всем разбираешься. Может, ты мне дашь совет?