Услышать тебя...

Они пили шампанское из настоящих стеклянных фужеров, взятых напрокат. Шампанское было полусухое, еще не успевшее нагреться, как раз такое Лиля любила. Оленин вдруг стал очень разговорчивым. Он расска­зал, что в Ленинграде у него комната в коммунальной квартире и он два месяца назад вступил в кооператив. Уже сделал первый взнос за двухкомнатную квартиру. Обещают на будущий год построить. Он понимает, что у Лили муж, ребенок, но жизнь такая штука, что не счи­тается ни с кем. Его жена тоже ушла к другому, так почему же он не может полюбить чужую жену? А Лиля ему очень нравится. Как только она переступила по­рог и он ее увидел — босиком, с влажными от дождя волосами и с босоножками в руках. А потом, когда она играла, он с трудом удержался, чтобы не броситься к ней с признанием в любви. И ночью он ничего не мог с собой поделать. Он понимает, что это было глу­по, по-мальчишески приходить к ней домой, но это было сильнее его. До зари простоял он под ее окном. Если бы Лиля могла уехать с ним в Ленинград.

— О чем вы говорите? — сказала Лиля. — А через год я встречу другого и уеду с ним в Москву? Или во Владивосток?

Оленин все больше распалялся и наконец договорил­ся до того, что не может жить без нее и никуда отсюда не уедет до конца отпуска. Он всю жизнь мечтал встре­тить именно такую женщину. Ему все в Лиле нравится: походка, голос, руки, прическа.

Лиле приятно было слышать эти слова, но, когда он, придвинувшись, хотел обнять ее, она оттолкнула его и посмотрела прямо в глаза:

— Бы за этим меня и привезли сюда?

Он смутился — ей это тоже понравилось — и стал на­ливать в фужеры шампанское, старательно отводя глаза от ее коленей. И все-таки позже, когда они сидели под сосной и смотрели на зеленую лощину, над которой лег­кой дымкой курился туман, он снова попытался обнять ее. На этот раз Лиля высвободилась не сразу, он успел горячо и жадно поцеловать ее. Но когда руки его за­скользили по ее ногам, Лиля вырвалась и молча заша­гала к шоссе.

Он догнал ее уже на асфальте. Остановил машину и распахнул дверцу, но Лиля прошла мимо. Тогда он вы­скочил из машины и побежал за ней.

— Ты очень уж обидчивая, — сказал он, беря ее под руку.

Лиля не пожелала переходить на «ты».

 — Вы все испортили, — сказала она, а самой было смешно: все-таки он тюфяк. И обижается, как маль­чишка. Наверное, действительно, влюбился. «Лиля Оленина...» — снова подумала она и с трудом погасила улыбку.

Оленин нервничал: два часа истекли, а Галин не такой человек, чтобы входить в положение приятеля. Они уселись в машину и на этот раз на приличной скорости — Оленин наконец совладал с «Волгой» — поехали в город.

Лиля попросила высадить ее на пустынной улице, не­подалеку от автобусной остановки. Всю, обратную дорогу она, повернув к себе зеркальце заднего обзора, приво­дила в порядок прическу.

— Я не могу без тебя, — торопливо говорил он. — Я не ожидал, что все это так серьезно.

— Не хватало, чтобы кто-нибудь из знакомых нас увидел. Уезжайте завтра же. Мы больше в этом городе не сможем встретиться.

— Мы могли бы уехать куда-нибудь дня на два.

— Я ведь работаю, и у меня сын.

— На обратном пути я заеду. Куда написать?

— Хорошо, хорошо, напишите до востребования.

— Ты ведь можешь взять командировку, и мы уедем в другой город.

— Прощайте!

— Не прощайте, а до свиданья. Я действительно приеду!

— До свиданья, я побежала!

— Лиля, я тебе напишу.

Она помахала рукой и быстро зашагала к автобус­ной остановке. Услышав далеко позади шаги, Лиля нервно оглянулась: за ней шел человек в светлой спор­тивной куртке. Подумав, что он тоже спешит на авто­бус, Лиля прошла мимо остановки. Не оглядываясь, почти бегом миновала сквер и как раз успела на другой автобус, что останавливается на улице Ленина, напро­тив театра. Когда автобус отправился, она посмотрела в заднее стекло: мужчина в куртке стоял на оста­новке — он не успел сесть — и с улыбкой смотрел на нее.

3

Сергей поставил мотоцикл за гаражом пожарной команды и черным ходом прошел в редакцию. Он только что вернулся из командировки и пока не хотел, чтобы его увидели. По пути заглянул в фотолабораторию: пусто. В отделе информации тоже никого не было: Володя Сергеев где-нибудь на объекте, собирает материал. В углу на вешалке его светлый пыльник и шляпа из соломки. Пыльник он иногда надевает, а вот шляпу — никогда. У него такая буйная вьющаяся шевелюра, что и в мороз можно ходить без шапки.

Усевшись за стол заведующего, Сергей набрал номер отдела культуры и быта. Трубку сняла Рика Семеновна. Изменив голос, Сергей попросил Лилию Николаевну. Услышав ее мягкий грудной голос, улыбнулся и, имитируя голос Феликса, сказал:

— Зайдите, пожалуйста, в фотолабораторию, для вас есть снимки.

Лиля удивленно спросила: «Какие снимки?» — но Сергей повесил трубку. Приоткрыв дверь, выглянул в длинный полутемный коридор: никого не видно. Быстро юркнул в фотолабораторию, приоткрыл дверь, вытащил из скважины ключ и вставил с внутренней стороны.